- Не трать патроны зазря. Нате-ка, наденьте все респираторы. Готовы. Тогда всё, фас! - и он слегка сбавил скорость, позволяя волкам поравняться с машиной, и рванул на себя какой-то рычаг.
Шипение донеслось из под кузова с боков, а следом клубами начал вырываться желтоватый дым. Даже сквозь респиратор в горле ощущалось жжение. Ещё с минуту волки пытались догнать их, но вскоре отстали и начали бессильно падать прямо среди развалин, тяжело дыша и мотая головами, как пьяные.
- Что это за гадость? -
- Вроде угарного газа, Ваня, только действует быстрее. Голова от него дурная делается, одышка сильная, но не смертельный. Хотя, один хрен, ночью голова будет болеть у тебя, -
Газик резко нырнул по склону, захрустел по гальке и остановился у самой кромки об-леденевшей воды.
- Приехали, так, давайте "резинку" выгрузим, - Иван с Валерой выволокли из козлика тугой увесистый рулон и мешок с прочими причиндалами, - оставишь её, Валерьян, в Коллекторе, как договаривались, я потом заберу. Ладненько, полетел я назад, а то уже темно как у негра в жопе, -
- Ты что, по ночи решил ехать? -
- А чего, Ваня, мне бояться? Дорога известна, фары есть, доберусь. Ладно, бывайте, удачно добраться, - и он взял с места в карьер и исчез в ночи.
- Мужики, - прохрипел Денис, сидя на земле, обхватив колени руками, - давайте костёр сделаем побыстрее, а то я околею сейчас, -
- Ты как? - забеспокоился Валера.
- Совсем плохо. Словно все кости повынимали из тела. Сил нет двигаться. Ночью бы не подохнуть, - и он поглубже зарылся головой в воротник брони.
Нет, ночью он не умер, но когда утром сталкеры попытались его разбудить, то у них ничего не вышло. Денис выглядел ужасно - опухоль переползла на горло, раздувшись ещё больше, он еле дышал, хрипя и булькая, и был бледен, капли пота выступали на лбу и щеках. Валера, до этого никогда не унывавший, впал в окончательную апатию, и сейчас, когда вся надежда оставалась на него, он вдруг сдал, спасовал и начал лакать спирт прямо с утра. Благо, Иван, служивший на флоте, достаточно легко разобрался с добротной надувной шлюпкой, предназначенной для высадки военных десантов.
"Интересно, - думал он, работая ножной "лягушкой", - откуда у Саши этого такая кра-сота взялась? Это же Коммандовская шлюпка. У нас, помню, их только на второй год внедрили, морпехи тогда рады-радёшеньки были".
Валера успел вздремнуть и даже протрезветь, когда Иван, наконец, спустил на воду глянцевую чёрную лодку и начал паковать вещи в непромокаемую сумку. Вдвоём с не-твёрдо державшимся на ногах очкастым они перенесли Дениса и положили его на дно, и сами погрузились на борт, хрустя ботинками по слабенькой наледи.
- Валера, где карта? -
- А, это, сейчас, погоди-ка... так... где... где? А вот, - и он нашарил свой компьютер во внутреннем кармане, - смотри, вот он, путь наш, красной линией обозначен. Кривая, как бык поссал. Короче, если что, будем посылать сигнал на спутник и смотреть, правильно ли движемся, -
- Что-то я не пойму одной вещи. Валера, сотовой связи в Зоне нет, не ловит, рации ра-ботают так, что хоть волком вой, а GPS навигация есть. Как так? -
- Смотри, - пожилой отделил заднюю панель от своего компьютера и показал её изнанку, покрытую странным золотисто-зелёным напылением, - это "пыль", измельчённый артефакт, даже такой тонкий слой этого напыления даёт эффект мощной спутниковой антенны. Кстати, это тоже запрещённая технология, особисты её называют "Абсолютная истина". Попади такое устройство за Кордон, да ещё в нужные руки, и все переговоры, даже самые засекреченные, запеленгуются в один момент. Вот почему здесь они как слепые котята, фактически, тут они могут только из уст в уста обмениваться информацией и не бояться утечек, -
- Мощно. Ну тогда всё, отчаливаем. Семь футов нам под килем, -
Но какие там семь футов, чёрт подери, эх мечты-мечты. Уже к вечеру Иван замёрз так, что готов был пихать "окалину" себе в ботинки, лишь бы отогреть занемевшие ноги и высушить сочившиеся водой носки. Почти с самого начала этого рискованного сплава их уже подстерегали каменисто-песчаные косы и отмели, перемежаемые глубокими провалами, наполненными мутной водой, сморщившейся от бесконечной ряби. Не раз приходилось Ивану выходить из лодки, чтобы взявшись за буксировочный фал, тащить через мели их судно, поддерживаемое сзади Валерой. Его простенькие кирзовые сапоги более-менее "держали" влагу, а Иван своими солдатскими ботинками уже начерпал столько ледяной воды, что аж озноб шёл по телу. С нетерпением парень ждал большой глубины, где можно было всласть поработать вёслами, несмотря на ноющую боль в плечах и груди, но при этом отлично согреться. Но только к вечеру они, миновав стремительную протоку, закручивавшую опасные вихри рядом с насыпной дамбой из обломков гранита, они вышли, наконец, на большую воду. Когда шлюпка проходила напротив дамбы, Иван успел рассмотреть в мутной водяной карусели очертания здоровенной трубы, вертикально торчавшей из глубины, накрытой толстой решёткой. Он сощурился, пытаясь понять, отчего так дёргается массивное сплетение прутьев, и вдруг отпрянул в ужасе. Десятки серых костлявых рук, вцепившись в решётку, раскачивали её изнутри, пытаясь сбросить и вырваться из трубы. Среди непонятных бесформенных лохмотьев, вертевшихся в водовороте, проплыла полуразложившаяся, разбухшая нога, на ходу теряя куски плоти.