Впереди замаячили очертания джонок и плотов, расположившихся по обоим берегам речки.
- Приплыли, Валера? -
- Нет, пока, но на карте есть метка, что это место таит ментальную опасность. И приписка есть, что зрительный контакт может стать смертельным, -
- Как понимать? -
- Разберёмся. Заряди пистолет на всякий случай, а я пока грести сам буду, -
- Он всегда заряжен, - парень достал свой "Стриж" и снял с предохранителя.
Ну и ну. Бррр, какая гадость и жуть. В удушливом газовом мареве Ивану удалось рас-смотреть то, что находилось на плотах. Это были оскелетированные человеческие останки в истлевших рыбацких одеждах, неподвижно лежавшие и навзничь, и вытянув руки, и полу сидя, словно задумавшись о чём-то. И без того тяжёлой голове друг стало так муторно, что Иван покачнулся, Валера, истекавший холодным потом грёб всё медленнее, словно в его руках были не вёсла а тяжеленные обрезки рельсов. Парень усилием воли заставил себя взбодриться, и вовремя. Ближайший скелет вдруг медленно зашевелился, поднимая голову, сжимая заскрипевшие по дереву плота пальцы. Иван, замирая от страха, поднял пистолет, наблюдая, как ожившие мощи начали медленно вытягивать из воды рыбацкую сеть, в которой дергались тоже скелеты, но рыбные. Остов абсолютно не обращал внимания на сталкеров, деловито продолжая вынимать сеть и складывать на плот то, что когда-то было рыбой. Они отплыли где-то метров на десять, как вдруг Иван ощутил резкий прилив сил, а следом скелет со стуком рухнул на плот и снова замер.
- Знаешь, за счёт чего они двигаются и оживают? - яростно взмахнул вёслами Валера.
- Нет, -
- За счёт нашей жизненной силы. У нас высасывают по капле, -
- Как вурдалаки что ли? -
- Примерно. Надо поскорее проплыть это место, иначе они нас высосут так совсем, и мы присоединимся к ним. -
Иван тут же схватился за весло. Костяной обитатель ближайшей джонки медленно выпрямился и взялся за свою сеть. И снова моментальный упадок сил и дурнота, подступившая к горлу. Казалось, этот кошмар, эти перепады от полуобморочного к нормальному состоянию не кончатся никогда, всякий раз, как они проплывали мимо очередного мёртвого рыбака, им хотелось кинуть вёсла и броситься вниз головой в воду, чтобы не мучиться уже, а сразу умереть. В очередной раз отпустило, вроде даже дышать стало легче. Иван огляделся и обмер - прямо наперерез им двигалась джонка. Сидевший в ней скелет в конической шляпе ловко работал вёслами. Парню вдруг стало не по себе. Неужели их заметили. Расстояние между лодками быстро сокращалось. Опять приступ дурноты, но не такой сильный, как раньше. Господи, страшно-то как, что же он собирается делать. Валера тоже трясся, продолжая грести. Мерно двигавшиеся костяные руки приблизились вплотную. И тут парень не выдержал, схватил пистолет и надавил курок. Оглушительный выстрел эхом разнёсся над рекой, в шляпе, как раз там, где был лоб, образовалась дырка, и из под полей что-то посыпалось со стуком. Скелет снял шляпу, освобождая череп, верхнюю часть которого снесло начисто и, о, ужас, абсолютно живыми человеческими глазами укоризненно посмотрел на Ивана, который внезапно оцепенел, не в силах двинуться.
- А ты знаешь, что мне было больно? - по-русски, голосом самого Ивана недовольно спросил скелет, - И сильно больно. Я тебя трогал? -
А Иван даже не мог пошевелить языком, глядя в эти проницательные карие глаза, полные человеческой боли. Он понимал, что с ним что-то происходит, он чувствовал, как постепенно истаивает на нём плоть, уступая место костям. Неужели это всё. Наверное, да.
Толчок в затылок опрокинул его вперёд, прямо на застонавшего Дениса, его собствен-ное живое тело резко вернулось, давая возможность шевелиться и дышать.
- Ты что, забыл? - махал вёслами Валера, - нам же написали, что зрительный контакт опасен, -
- Помню, - Иван не мог унять колотившую его дрожь, - но кто знал, что у них глаза не пустые, -
- Внимательнее надо быть, -
Лодка заскребла днищем о какую-то поверхность, неожиданно снова вокруг воцари-лась ночь. Переход был столь резким, что сталкеры не на шутку перепугались, но вскоре поняли, что так и должно быть, что ночи не было именно на Серной Реке, а здесь время шло по-старому. Лодка стояла в устье трубы трёхметрового диаметра, из которой вытека-ла желтоватая сернистая жидкость. Очень уж неприветливо выглядел коллектор, слишком черно было в его недрах, странное журчание и вздохи навевали мысль о ещё невесть каких "приятных" обитателях здешних мест. Но, идти надо было в любом случае. Сталкеры осторожно выгрузили Дениса, который был ещё бледнее, чем прежде и начинал мелко дрожать. Лодку припрятали в заранее указанном тайнике, сдвинув одну из плит на стене, для Дениса соорудили носилки из валявшихся палок, связав их ветошью и продев в кольца на спальнике, куда и засунули блондина. Фонарём пользоваться Валера строго запретил, вся надежда оставалась на его "ночник". Коллектор встретил сталкеров сыростью и вонью, плечи болели от двойного груза - переполненных рюкзаков и носилок с Денисом, в ботинки Ивана снова попала вязкая смрадная жижа, медленно стекавшая по полу трубы. Постепенно глаза парня привыкли к темноте, он начал различать очертания грубой кирпичной кладки, из которой был сделан коллектор. Кое-где путь преграждали трубы с вентилями, которые приходилось перешагивать, местами в стенах виднелись узкие боковые отводы. Пару раз где-то рядом шмыгали Большие крысы, и доносился странный звон и лязг, словно кто-то дёргал цепь. Они шли уже где-то с час, грязи и жижи на полу стало заметно больше, она отвратительно хлюпала в ботинках, ноги горели и чесались. Не дай Бог ещё и самому заразу какую-нибудь подцепить. Надо было у Иванки сапоги попросить ещё, вот бы пригодились. Парню вдруг на секунду живо представилось, как сталкерша, случайно узнав о том, что сделалось с его Ленкой, формально вздохнёт, словно огорчилась, а потом отвернётся и будет светиться от счастья, чуть не приплясывать от восторга и потирать руки. Иван попытался представить, как это будет выглядеть, в его фантазии живо сложился образ этой колоритной женщины с неизменной повязкой на глазу. Ага, вот она грустно покивала головой, отвернулась, а сейчас в порыве радости махнёт сжатым кулаком и скажет: "Yes!!!" Но образ Иванки вдруг обернулся и произнёс довольно отчётливо: