Выбрать главу

Виктория Шваб

Туннель из костей

Моей семье – порой вы далеко, но всегда близко.

«Прошлое – очень настойчивый призрак, и является при каждом удобном случае».

Лора Миллер

Victoria Schwab

TUNNEL OF BONES

Text copyright © 2019 by Victoria Schwab

© Е. Мигунова, перевод на русский язык

©ООО «Издательство АСТ», 2020

Часть первая

Город света

Глава первая

По городу, дребезжа и погромыхивая, едет поезд.

За окнами мелькают тени – еле заметный намек на движение, – темные на темном. Я чувствую, как вздымается и опадает Вуаль, слышу стук призраков по обе стороны от нее.

– Хм, не нравится мне это, – замечает мой лучший друг Джейкоб, пряча руки в карманы.

– Трусишка, – шепчу я в ответ, как будто мне самой не страшно в присутствии множества духов.

На коленях у меня переноска, оттуда хмуро выглядывает Мрак. В зеленых глазищах горит огонек, кот явно жаждет мести за то, что его снова лишили свободы. Напротив – мама и папа с нашими чемоданами. Карта метро над их головами похожа на клубок разноцветных линий. Не план, а головоломка или лабиринт. Как-то раз я была с родителями в Нью-Йорке, и там мы каждый день ездили на метро, но я так и не научилась разбираться в этой путанице.

А ведь там все надписи были на английском.

Джейкоб сидит рядом со мной, привалившись к стене, а я опять смотрю в окно. В стекле мое отражение – растрепанные темные волосы, карие глаза, круглое лицо и старомодная фотокамера на шее, но рядом со мной, там, где должен быть Джейкоб, пусто.

Наверное, нужно объяснить: сам Джейкоб предпочитает называть себя «человеком с ограниченными телесными возможностями», но вообще-то он призрак. Его никто не видит, кроме меня. (И Лары, девочки, с которой мы недавно познакомились – но это только потому, что она такая же, как я. Мы обе пересекли границу между жизнью и смертью и вернулись обратно.) Вам, наверное, кажется странным, что мой лучший друг – привидение? Возможно, так и есть… Но в моей жизни это далеко не самое странное.

Меня зовут Кэссиди Блейк, и год назад я едва не утонула. Джейкоб спас мне жизнь, и с тех пор я могу пересекать Вуаль и попадать в странное место, где полно призраков. Моя задача вызволять оттуда неупокоенные души.

Джейкоб возмущенно фыркает:

– Это твоя задача по мнению Лары.

Забыла сказать: Джейкоб читает мои мысли. Видимо, это случается, когда мертвый выталкивает живого, который пересек границу смерти, обратно. Все немного запутывается…

Итак, мы с погибшим парнем-телепатом друзья не разлей вода. А если вам кажется, что странностей все еще маловато, то я добавлю. Единственная причина, по которой мы все сейчас едем в этом поезде, заключается в том, что мои родители снимают реалити-шоу о городах, в которых больше всего призраков.

Понимаете?

То, что Джейкоб – призрак, уже начинает казаться нормальным.

– Пара-нормальным, – поправляет он меня, усмехнувшись.

Я закатываю глаза. Поезд тормозит, диктор объявляет следующую остановку:

– «Площадь Согласия».

– Это наша! – вскакивает мама.

Поезд подползает к перрону, мы выходим, пробираемся сквозь толпу. Папа забирает у меня переноску с Мраком (какое облегчение – наш кот намного тяжелее, чем кажется на первый взгляд!), и мы с вещами тащимся по лестнице вверх.

На улице я останавливаюсь, задохнувшись не от подъема, а от вида, который открылся перед нами. Мы стоим на краю громадной площади. Она круглая, и светлые каменные стены окружающих ее домов отражают свет вечернего солнца. Все кругом, ограды и фонарные столбы, фонтаны и балконы, горит золотом, а вдалеке, как стальное копье, возвышается Эйфелева башня.

Мама вскидывает руки, как будто хочет поймать и заключить в объятия весь город целиком.

– Добро пожаловать в Париж!

* * *

Вы, может быть, думаете, что город – он и есть город, и все города одинаковы.

Но вы ошибаетесь. Мы только что прибыли из шотландского города Эдинбурга, скопища массивных камней и узких улиц, такие места кажутся мрачными, будто вечно погруженными в тень.

А Париж?

Париж просторный, элегантный, светлый.

Теперь, когда мы поднялись наверх, призрачный стук поутих, а Вуаль – едва заметное серое мерцание, – легко касается моей кожи. Может быть, в Париже не так много привидений, как в Эдинбурге. Может быть…

Но, если бы так было, мы сюда не приехали бы.

Мои родители гоняются не за сказками. Они гоняются за историями о призраках.

– Сюда, – говорит папа, и мы сворачиваем на широкую улицу, которая называется Рю де Риволи. По одну сторону – дорогущие магазины, по другую – деревья.