- Почему я не могу его ненавидеть? Я мог бы продолжать и продолжать — список просто бесконечный - но я все равно его люблю.
- Потому что он твой лучший друг, - подсказывает Найл.
- Зейн мой лучший друг, - исправляет Гарри, но поспешно добавляет: - ну, если бы у меня был лучший друг. Но у меня нет фаворитов. Я вас всех люблю одинаково.
- Зейн не хочет быть твоим фаворитом, - стонет Малик. - Зейн хочет, чтобы вы с Луи перестали быть идиотами.
- Ну, что же… - Стайлс с вызовом поднимает подбородок. - Гарри хочет, чтобы Луи перестал вести себя, как мудак.
- Найл хочет, чтобы вы закрыли свои рты, - добавляет Хоран, лежа на кровати под боком у Джоша.
- А я просто хочу, чтобы вы перестали говорить о себе в третьем лице, - говорит Джош. - Это бесит и даже пугает.
Зейн закатывает глаза и смотрит на свои часы. Точнее… на часы Лиама. У Зейна ужасная память, он постоянно забывает, что и когда должен сделать, забывает смотреть на время и заводить будильник, и поэтому однажды Лиам надел их ему на запястье. Он никогда их не снимает, за исключением душа. Если честно, это не самые красивые часы. Они старые, секундная стрелка застыла между двойкой и тройкой, но на них выгравированы инициалы отца Лиама, они много значат для парня, поэтому естественно, что Зейн любит их.
- Серьезно? - возмущается Гарри, но в его голосе нет злобы. Скорее умиление. - Не прошло даже и часа. Твоё болезненное восприятие расставаний просто нелепо.
В ответ на это Зейн кидает на него неодобрительный взгляд. Лиам и Луи решили пройтись по магазинам, и у Зейна нет никаких проблем с расставаниями. Он не настолько зависимый, вот не надо. Просто он немного устал, и ему скучно. Зейн хочет вернуться в свой автобус и поспать, но без Лиама он этого сделать не может. Именно поэтому сейчас он в другом автобусе с Гарри и гребаными Кори и Топангой.
- Пошел ты, - беззлобно говорит Зейн. - А то я сейчас зайду в твой твиттер и начну писать о том, как сильно ты любишь задницу Луи.
- Ты не знаешь моего пароля, - фыркает Гарри.
- Неужели, - он садится, достает телефон, выходит из своего аккаунта, набирает почту Гарри и пробует, - ЛуиТомлинсон. Ой, надо же, и правда не сработало.
- Ты не угадаешь, - с ухмылкой говорит Гарри. - Это не настолько очевидно.
- Так значит, ты признаешься, что это очевидно, - влезает в разговор Найл. - Если бы это был Луи. В общем, чисто теоретически ты признаешь, что твоя любовь к Луи очевидна. Это так, чтоб ты был в курсе.
- Попробуй дату рождения Луи с его вторым именем, - предлагает Джош, и Гарри резко бледнеет.
- Не надо!
Это срабатывает. Зейн подрывается с места, когда Гарри тянется за телефоном, спешно набирает текст и нажимает «твитнуть».
- Я люблю Луи Томлинсона больше, чем хипстерские группы, и моя любовь к бананам неспроста, - произносит Зейн, набирая текст, но на самом деле он публикует «Я обязан Зейну жизнью, за то что он не опозорил меня перед миллионом фолловеров». И он не может удержать себя от «@LiamPayne ты такой сексуальный я хочу облизать твой пресс».
Он проверяет твиттер Лиама, просто чтобы посмотреть, когда он последний раз писал, и обнаруживает «@Harrystyles ээ ты в порядке?».
Зейн улыбается себе под нос и, не медля, набирает «@LiamPayne нет я скучаю малыш когда ты вернешься?».
Почти сразу же он получает сообщение от Луи со словами «УБИРАЙСЯ С ТВИТТЕРА ГАРРИ КОЗЕЛ». Зейн игнорирует его.
«@HarryStyles ээ скоро я думаю? :/».
- Ты скотина, - говорит Гарри.
Зейн игнорирует и его. «@LiamPayne отлично. Я буду ждать тебя в кровати, красавчик, голым, и мое тело будет покрыто взбитыми сливками ;)».
Найл заливается смехом, а Гарри сидит на диване, надувшись, и не обращает на него внимания. Джош впивается в Малика взглядом, который явно говорит, что он не видит ничего смешного в данной ситуации, и Зейн тяжело вздыхает.
- Прости, - говорит он. - Ты ведь в любой момент можешь написать на твиттере, что это был я.
- Не хочу, - тихо отвечает Гарри.
- Нет, - стонет Найл, - только не снова, Гарри. Не надо опять распускать нюни. А то я начну в тебя чем-нибудь кидаться, клянусь. Чем-нибудь мягким и маленьким, но начну. Например, зефирками. Но я буду швырять их со всей дури.
- Ладно, - вздыхает Гарри. - Я пойму, если от этого тебе станет лучше. Извините за то, что я порчу всем настроение.
Ему становится физически больно от поникшего вида Стайлса. Зейн кладет телефон и садится на диван, положив руку Гарри на плечи. Он прижимает его к себе, пока Гарри не утыкается ему в грудь, щекоча шею кудряшками, которые сегодня пахнут хвоей.
- Гарри.
- Зейн, - говорит Стайлс в ответ. Малик гладит его руку.
- Ты правда расстроен из-за этого, да? Нет, я понимаю, что вы оба предпочитаете орать друг на друга, чем признаться друг другу в любви, но… блин, ты правда не понимаешь, что он влюблен в тебя так же, как и ты в него, да?
- Давай не будем об этом, прошу?
- Хорошо, - соглашается Зейн, лишь бы только Гарри стало лучше. - Да, давай не будем об этом.
- Знаешь, о чем нам стоит поговорить? - неожиданно спрашивает Гарри, резко поднимаясь и ударяясь головой о подбородок Зейна, от чего оба кривятся. В этом весь Гарри: в одну секунду на его глазах наворачиваются слезы, а в следующую — он уже сверкает белоснежной улыбкой. - О том, что ты должен нам за Лиама. Если бы не мы, ты бы никогда его не встретил.
И это правда. Он не раз думал о том, как близко они были к тому, чтобы никогда не познакомиться. Если бы он был немного строже, и если бы он отменил собеседования немного раньше, ничего бы из этого не случилось. Искренне говоря, парни могут присвоить себе эту заслугу.
- Что ж, тогда думаю, я должен вас поблагодарить, - говорит Зейн. - Но это не значит, что поблагодарю.
Гарри пихает его в плечо, а Зейн протягивает руку к его голове и оттягивает резиновой ободок для волос, который ударяет Гарри по лбу.
- Ай!
- Лох.
- Придурок.
Позже в своем автобусе уже с Лиамом он жует две подушечки жвачки и пытается думать. Лиам сидит рядом, играет во что-то на DS. Зейн стонет и переворачивается на другой бок, в итоге лениво распластавшись прямо на Пейне.
- Нам нужен план, - сообщает он.
- Какой план? - спрашивает Лиам, и единственная его реакция на действия Зейна это то, что он поднимает руки, чтобы продолжить играть. - Черт возьми, Данки Конг, нахера ты кинул эту ракушку, тупой мудак?
Зейн смеется:
- Ты осознаешь, что материшься только во время секса, и когда играешь в «Mario Kart»?
- Я не хотел, - оправдывается Лиам. - Просто эта игра меня очень заводит.
- А меня заводит твой пресс, - парирует Зейн.
- И поэтому ты писал о нем с аккаунта Гарри? Кстати, это было не смешно, чтоб ты знал. Я около минуты не мог прийти в себя. Мне было очень неловко. Я думал, что Луи меня убьет.
- Кстати об этом, - говорит Зейн, поднимаясь, и отбирает у Лиама игру, игнорируя его недовольный возглас. - Нам нужно придумать, как наладить их отношения. Они никогда не сделают этого сами. Это должны сделать мы.
- Если честно, я бы не очень хотел влезать в их отношения, - морщится Лиам.
- Почему?
- Меня слегка пугает Луи, и вообще, я думаю, что мы не имеем права лезть в их дела. Они сами разберутся, если так суждено.
- Ты не знаешь их так хорошо, как я, - спорит Зейн. - Они не разберутся. Серьезно, они будут избегать друг друга, пока им не исполнится 95 лет, когда они даже не смогут самостоятельно ходить в туалет: они будут сидеть в доме престарелых и пререкаться, портя жизнь окружающим.
- Тогда, что ты предлагаешь сделать?
Зейн думает. И думает. И думает.
- Без понятия.
- Я все еще думаю, что моя идея была хорошей, - говорит Лиам, перебирая пальцами его волосы. - Насчет твита на концерте. Публично, романтично. Думаю, это сработало бы.
- Если бы Луи не струсил, - соглашается Зейн, и Лиам мычит в ответ.
- Мы можем сделать всё за него, - размышляет он. - Не дав ему выбора.
- Постой, - внезапно говорит Зейн. - А что, если мы запрем их в автобусе? И не выпустим, пока они не поговорят о своих чувствах. Тогда вероятность того, что Луи убьет нас, а Гарри расплачется на сцене перед многотысячной публикой, уменьшится.