«Я, конечно, многому у нее научилась, но…» Пиппа отпила глоток своего насыщенного каберне, осторожно поставила бокал и посмотрела на Савича, который кивнул.
Она сказала с волнением в голосе: «Вчера я просила о переводе в CAU, с разрешения и при поддержке Диллона. Мне действительно понравилось бороться с грязными воротничками в отделе финансовых преступлений, но опять же…» Она пожала плечами. «Думаю, CAU…
Для меня это лучший вариант. Теперь придётся подождать и посмотреть.
Савич поднял бокал. «Позвольте мне объявить, агент Синель, несмотря на все усилия вашего нынешнего начальника, вы не вернётесь в отдел финансовых преступлений. Я говорил с господином…
Мейтленд с радостью одобряет твой перевод в CAU. Теперь ты наш.
«Четвертая женщина в отряде», — сказал Шерлок и сжал ее руку.
«Добро пожаловать на борт».
Телефон Савича завибрировал. Он опустил глаза, затем поднялся. «Извините, на минутку». Он подошёл к арке, ведущей в туалеты. «Что происходит, Грин?»
«Ребекка попросила меня сопровождать её и Кита в Амстердам. Они ищут поддельную картину Ван Гога. Несколько дней, может быть, неделю. Вас это устраивает?»
Савич улыбнулся. «Думаю, это отличная идея. Выдели неделю. Помоги им выследить фальсификаторов, сделай мир искусства лучше. Как дела у Ребекки?»
«Кит сказала мне, что она была тихой, что вполне объяснимо, учитывая всё, что произошло за последние полторы недели. Она не хочет об этом говорить. Мы обе оставили её одну, чтобы она сама во всём разобралась.
«Ребекка сказала мне, что разговаривала со своей сводной сестрой Кейтлин, и Ребекка запланировала поездку в Испанию втроём после того, как они с Кит закончат в Амстердаме. По дороге домой Ребекка также попросила меня и Кит заехать к ней в Бирмингем, Англия, чтобы познакомиться с её матерью, Констанс Райли». Грин помолчал и добавил: «Полагаю, Кейтлин рассказала ей всё о своей родной матери, поскольку Джемма не уделяла Ребекке времени, и больше никто не знает. Ребекка поговорила по телефону с матерью, что для них обеих очень важно. Она сказала, что с нетерпением ждёт встречи с дочерью».
«Ты будешь для неё скалой, Гри, ты и Кит оба. И вам всем нет смысла здесь оставаться. Джемма отказывается с кем-либо видеться, Дюваль всерьез хотел бы кого-нибудь прижать, чтобы добиться смягчения наказания, но не может, а Золтану удалось довольно эффективно исчезнуть, если она выжила после выстрела. И я готов поспорить на свои билеты на «Редскинз», что она выжила. Но кто знает, может, что-нибудь и всплывёт». Савич усомнился в этом. Он добавил: «Ты заставишь Ребекку улыбнуться, Гри, может, скажешь ей, что конгрессмен Манверс потерял своего самого ценного актива – её. Я понимаю, что она не хочет распространяться об их разрыве. Ей пришлось многое пережить, но это стало для неё неожиданностью».
Грин сказал: «Верно. Кит будет ей большой поддержкой. У неё такая чудесная улыбка, очень хитрый ум, и она любит Ребекку. И ты не поверишь, какая она умная, она…» Грин закашлялся и замолчал.
Савич ухмылялся в камеру, но голос его звучал деловито. «Да, она такая». Он помолчал немного, а затем сказал: «Знаешь, Грин, я ловлю себя на мысли, что Ребекка знает больше, чем поделилась с нами о Большом Доле. Как думаешь, она может знать, где он спрятан?»
«Я спросил её, а она лишь посмотрела на меня. Да, она знает, но сомневаюсь, что когда-нибудь кому-нибудь расскажет. Ей только жаль, что Джемма никогда не заплатит за свои преступления, особенно за убийство Нейта».
Когда Савич вернулся в столовую Клайда, он подумал: « Иногда Справедливости нет, даже если знаешь правду. Но принять её было трудно. Свет в комнате Клайда был мягким, разговор тихим и размеренным, официанты приносили тарелки, разливали напитки. Он поднял взгляд, увидел, как Шерлок улыбается ему, и отпустил ситуацию. Он подумал о Грине и Ките Джарретте. Никогда не знаешь.
Люди были потрясающими.
ЭПИЛОГ
МОНТЕГО-БЕЙ, ЯМАЙКА
В НАЧАЛЕ НОВОГО ГОДА
Золтан, которая теперь называла себя Шармой, напевала себе под нос, заплетая косички в длинные светлые волосы юной девушки на её любимом пляже в Монтего-Бей. Хорошенькая девушка, не старше шестнадцати, избалованная до безумия. Девочке было довольно легко заставить мать заплатить за косички, хотя было очевидно, что миссис Грейс Чиверс, достаточно богатая, чтобы владеть этим пятизвёздочным курортом, не хотела, чтобы косички на голове её дочери.
Она едва слушала, как девушка говорила гадости о ее предполагаемой лучшей подруге, ее мысли возвращались к той ночи, когда мужчина ворвался в ее дом, чтобы убить ее.
Она знала, что его наняла Джемма Кларксон, и позвонила ей в ярости. Ей следовало всё обдумать, поняла она, успокоившись, и это была большая ошибка с её стороны. Она кричала на Кларксон за то, что та не верила, что сможет вернуть Ребекку, а теперь втягивает её в насилие. Джемма даже не стала с ней спорить. Было ясно, что она не остановится ни перед чем. Золтан молился, чтобы она ошибалась, но она понимала, что может быть в опасности. Агент Савич довёл её до этого.