Он был твердо намерен это выяснить.
Он нажал кнопку у входной двери и услышал звон колоколов, исполняющих прекрасный глубокий григорианский хорал. Он услышал лёгкие шаги, и Золтан сама открыла входную дверь. На фотографии, которую показал ему Макс, с конференции в Нью-Йорке, она выглядела официально. Теперь же она выглядела совершенно нормально: в чёрных леггинсах, причудливых тапочках с лосиными головками на длинных узких ногах и бордовой толстовке «Редскинс». Её густые чёрные волосы были собраны наверх и…
Собранные в хвост волосы обнажали лицо с острыми скулами и волевой подбородок. Она выглядела как чернокожая ирландка с темными волосами, темно-синими глазами и очень белой кожей. На ней был минимум макияжа, а в ушах красовались маленькие бриллиантовые серьги-гвоздики.
Она не была похожа на человека, который разговаривает с мертвыми и называет себя Золтаном.
«Мисс Золтан? Я специальный агент Дил по Савичу». Он автоматически протянул свои кредиты, но она их не взяла. Вместо этого она посмотрела ему в лицо и замерла. Он поднял бровь, но ничего не сказал. Что, по её мнению, она увидела?
Золтан сказал глубоким, мягким голосом, как кофе с долькой Бейлиса,
«Просто Золтан. Признаюсь, я удивлён. Мне трудно поверить, что ты спецагент ФБР. Кэнди, моя секретарша, сказала мне, что у тебя тёмный и сексуальный голос, и ей хотелось бы вспомнить какой-нибудь дурной поступок, в котором она могла бы тебе признаться».
Савич молчал, продолжая протягивать ей свои кредитки. Наконец она взяла их, мельком взглянула и вернула, не отрывая взгляда от его лица.
Она отошла и жестом пригласила его войти. «Вам повезло, что я приняла своего последнего клиента час назад. Полагаю, вы хотите поговорить о вчерашнем разговоре Ребекки Мэнверс с дедушкой?»
"Да."
«Интересно, почему агент ФБР вообще заинтересовался перепиской молодой женщины с её покойным дедушкой. Надеюсь, её муж, конгрессмен, не подослал вас ко мне». Говоря это, она повернулась и провела его в прекрасную гостиную с высоким потолком, длинную и узкую, с окнами по обеим сторонам, занавешенными тёмно-синей парчой. В камине медленно горел огонь, изредка высекая искры. Было полумрак и уютно, в воздухе витал лёгкий аромат ночного жасмина. Здесь можно было почитать хорошую книгу или, может быть, поговорить с духом. Савич сказал: «Каррарский мрамор выглядит оригинальным».
— Так и есть. Когда я купила этот дом три года назад, это было связано с восемью перепланировками, полностью отделанными каррарским мрамором. К счастью, ночь прохладная, идеально для переезда. Присаживайтесь, агент Савич. — Она оглянулась на него через плечо.
«У Кэнди отличный слух — у тебя действительно чудесный голос. Увы, судя по твоему обручальному кольцу, мне придётся сказать Кэнди, что ты недоступен».
"Да, я."
«По крайней мере, на данный момент».
Савич лишь улыбнулся. Он снова оглядел гостиную. «Вы проводите свои сеансы в этой комнате?»
«Да. Еще одна причина, по которой я купила этот дом. Я обнаружила, что взывать к Ушедшим естественнее, когда дом старый, когда он прожил годы жизни, смерти и драмы, изысканной боли и пепла радости. Я вижу, что живой человеческий опыт пронизывает сами стены». Она склонила голову набок. «Если вам интересно, где мой парящий стол, боюсь, я им не пользуюсь. Я просто расставляю стулья по кругу, когда у меня небольшая компания, и да, все держатся за руки. Это не театр, хотя, конечно, мог бы быть. Нет, это для того, чтобы объединить энергию всех. Могу я предложить вам чай, хороший Эрл Грей, черный?»
Савич поднял бровь.
Золтан буднично сказал: «Эрл Грей — приятный и горячий. Без сахара, сливок и лимона, чистый чёрный чай». Она налила ему чашку из ярко-красного термоса на прикроватном столике, передала ему, затем налила себе, добавила молока и два пакетика искусственного сахара.
«Откуда вы знаете, что мне безразлично что-то в чае, госпожа Золтан? Откуда вы вообще знаете, что я предпочитаю чай? Вам об этом сказал какой-то дух?»
Она пожала плечами и отвернулась от него, глядя на улицу, и взгляд её стал рассеянным и отстранённым. Он отпил чаю и наслаждался представлением. Неужели она уже успела что-то о нём прочитать за те несколько часов, что прошли с момента его звонка?
Чай был восхитительным, с глубоким и насыщенным вкусом, даже лучше, чем у него самого, и это его удивило. В чае было что-то ещё, какой-то тёмный привкус.
Он отпустил эту мысль и посмотрел на Золтана. «Могу ли я спросить, почему вы выбрали венгерское имя?»