Мэнверс приподнял бровь. «Нейт Элдерби?»
«Я был совсем маленьким, когда умер Нейт, и, честно говоря, я его не помню, хотя он, должно быть, много времени проводил рядом. Рич, ты помнишь, что случилось?»
«Полиция пришла к выводу, что Элдерби был пьян, упал за борт и утонул. Почему сейчас к нему такой интерес?»
Ребекка сказала: «Не уверена. Я как будто пытаюсь начать с чистого холста. Рич, после того, как те двое мужчин попытались меня похитить, мне захотелось что-то сделать, как-то помочь. Вот почему я показываю агенту Хаммерсмиту письма моего деда. Надеялась, что мы что-нибудь найдём». Она пожала плечами. «Но, скорее всего, нет».
Грин спросил: «Знаете ли вы о каких-либо разногласиях между этими двумя мужчинами в девяностых? Есть идеи, что её дед имел в виду, когда говорил, что Нейту не везёт?»
Манверс сказал: «Нет, я не помню, чтобы он когда-либо говорил со мной о Нейте, но, возможно, я забыл. Это было давно». Он посмотрел на жену и легонько поцеловал её в щёку. «Поверь мне, дорогая, после того, как ты рассказала мне о своём спиритическом сеансе с Золтаном, я много думал о твоём дедушке. Честно говоря, я не знаю, был ли этот Большой Куш настоящим, но, возможно, когда твой дедушка писал, что Нейту не повезло, он имел в виду именно этот Большой Куш. Может быть, они были партнёрами, но потом Элдерби утонул, оставив твоего дедушку с призом, каким бы он ни был. Это имеет смысл?»
Ребекка покачала головой. Она отстранилась от мужа и начала мерить шагами спальню. Она на мгновение остановилась, чтобы поправить картину импрессиониста с изображением поля лаванды, которую сама выбрала. Она перевела взгляд с Грина на мужа. «Я отчётливо помню, как дедушка был убит горем после смерти Нейта. Даже в моём детстве я помню, как он плакал. Неужели они вдвоем украли огромную сумму денег?»
Мэнверс сказал: «Я не верю, но все, что мы можем сделать сейчас, Ребекка, это обеспечить твою безопасность, пока власти не выяснят, кто на тебя напал».
Ребекка вспомнила стихотворение и своё обещание дедушке. Она лишь кивнула.
Когда Гриин ушёл через несколько минут, Манверс держал Ребекку на руках, гладил её по волосам. Гриин услышал, как он сказал: «Мне так жаль, Ребекка. Я знаю, что четверг был для тебя ужасным. Но я тебя уберегу, обещаю».
Грин начал звонить Савичу, но решил, что у его босса и Синел Ай сейчас и так дел по горло. Он удивился, поняв, что едет к дому Савичей в Джорджтауне, но не остановился. Что-то его беспокоило. Он набрал номер Шерлока. На третьем гудке она спросила: «Грин? Который час? Боже мой, ещё не так поздно. Я была совершенно вымотана и рано легла спать, как свет. Что случилось?»
Он чувствовал себя глупо и виновато, что разбудил её. Всё было в порядке. «Извини, что разбудил тебя, но раз Савича нет, я, наверное, хотел тебя проведать, убедиться, что всё в порядке. Я рядом, если тебе что-то понадобится».
Она рассмеялась. «Я спокойно обойдусь без Дил на одну ночь. Эй, может, даже на две». Она помолчала, и он представил, как она улыбается в телефон. «Я в порядке, Гри. Спасибо, что проверила».
В этот момент он услышал громкий хлопок, громкий свист, словно вспыхнула гигантская молния. Он знал этот звук. «Шерлок, у тебя дома начинается пожар.
Убирайтесь сейчас же! Я звоню 911. Приеду так быстро, как смогу. Вперёд!
30
СВЯТОЙ ЛУМИС
ДОМ ВОЖДЯ УАЙЛДА
ПОНЕДЕЛЬНИК ВЕЧЕР
Савич, Пиппа и Шеф Уайлд сидели в уютной гостиной, где доминировал огромный старинный диван, одновременно потрёпанный и очаровательный. Пиппа смеялась и показывала пальцем.
«Твоя мама? Бабушка?»
«Вообще-то, третья жена моего двоюродного деда Марлбери, Ирен. Да, я знаю, что это ситец, именно так она его называла». Он пожал плечами. «Я не успел купить ничего нового». Он уставился на диван, понимая, что был в Сент-Луисе.
Лумис прожил три года и даже не пытался сделать этот арендованный коттедж своим домом.
Он просто топтался на месте. И ради чего?
Он подошёл к камину и поднёс спичку к скомканным газетам, которые он разложил между поленьями. Он встал, вытер руки о джинсы. «Скоро должен разгореться огонь. Странно, как быстро наступил ноябрь».
Он посмотрел на двух агентов ФБР, пьющих кофе в его гостиной, и поразился тому, что жизнь может преподнести совершенно неожиданно. Он сказал Синел-и правду. Красная коробка, кусочки пазла Сент-Люмис, нападение на неё – он и не подозревал, как сильно скучает по ощущению волнения, по биению пульса настоящей полицейской работы. Он не чувствовал ничего подобного с тех пор, как уехал из Филадельфии. Он посмотрел на агента Синел-и, на подсыхающие пряди волос, всё ещё липкие от крови. Её толстая французская коса была в ужасном состоянии, длинные светлые пряди свисали вокруг лица. Каждые несколько минут она заправляла волосы за уши, но они тут же сползали назад. По крайней мере, ей не понадобились швы. Он стянул кожу