«Ребекка, у меня возникла идея. Возможно, нам удастся найти «Большую добычу» и вернуть её первоначальному владельцу. Что ты думаешь?»
Ребекка снова сказала: «Как я уже сказала, Золтан, всё кончено. Я больше не вернусь».
«Ты, конечно, вольна делать, что хочешь, Ребекка. Но если ты вернёшься, возможно, твой дедушка расскажет тебе больше о Большом Улове, объяснит свои мотивы, и ты сможешь его допросить. Можешь сказать ему, что не хочешь этого, потому что хочешь его защитить. Я знаю, он может вернуться, его присутствие было сильным сегодня вечером. Он отчаянно этого хочет, Ребекка. Дай ему ещё один шанс убедить тебя».
Ребекка покачала головой, но молчала, пока Золтан не проводил её до двери. «Надеюсь, ты передумаешь. Но что бы ты ни решила, Ребекка, ты и твой дедушка подарили мне интересный вечер. Может быть, ты придёшь ещё в пятницу вечером?»
Ребекка покачала головой. «Я приняла решение. Я не вернусь».
Когда Ребекка шла к машине, она вдруг осознала, что всё ещё чувствует себя непривычно спокойно, плавно, как течение тихой реки, и разве это не странно? Она осторожно выехала задним ходом с подъездной дорожки Золтана, её руки немного дрожали на руле, и она подумала, не думала ли она когда-нибудь, что разговаривает с дедушкой. Он Знал твоё прозвище, Тыковка. Он знал про историю с «Большим выигрышем». Золтан ведь не мог знать об этом, правда?
Как Золтан мог узнать прозвище Ребекки и всё остальное? В тот момент она поняла, что хотела бы ей верить. Она,
Ребекка Кларксон Мэнверс хотела верить, что произошедшее сегодня вечером было реальностью. Но, конечно же, это было не так. Всё было лишь дымом и зеркалами. Она не собиралась возвращаться в пятницу, чего бы ни хотел Золтан. Ничего хорошего из этого не выйдет.
Был ли волк в стаде? Зачем Золтан – или её дед – дал ей это странное предупреждение? Нет, это было нелепо, её дед умер, его больше нет.
И все же, зачем предупреждение? Кому она не могла доверять? Ричу? Нет, это не мог быть Рич, ее муж, с которым она прожила шесть месяцев, конгрессмен с четырьмя сроками полномочий от округа Талбот, штат Мэриленд. Она вспомнила, как он сказал ей после смерти своей первой жены, что не думает, что когда-либо найдет другую женщину, которую полюбит. Но девять месяцев назад он случайно встретил ее в Линкольн-центре на фортепианном концерте Люсьена Бальфура. Впервые за много лет он влюбился в нее, и теперь говорил ей, что гордится ею каждый день. Они все еще открывали для себя, как много у них общего, и всегда наслаждались обществом друг друга. Он хорошо общался с Кит, ее деловым партнером и другом, и он одобрял ее.
Ребекка свернула на Хейзелтон-авеню, где было мало движения, всего в двадцати минутах езды от Калорама-Хайтс и дома. Она подумала о младшем сыне Рича, Беке.
Он был скорее позолоченным придурком, чем волком. Он был лоббистом в сфере медицинского страхования, работу ему, конечно же, устроил его могущественный отец, ее муж. Ему было тридцать три, он был на пять лет старше ее, и у него вошло в привычку выходить из спальни в одних боксерах, когда знал, что она где-то рядом, словно ждал ее. Он быстро дорос до того, чтобы выходить из ванной, только обмотав талию полотенцем. Бек вернулся в дом своего отца в Чеви-Чейз годом ранее, после неприятного расставания со своей тогдашней женой, дочерью инвестиционного банкира из Нью-Йорка. Мантрой Ребекки для себя было: Бек, найди скорее другую девушку и уходи ...
Может, Такер – волк? Старший сын Рича был с ней совершенно любезен, хотя по большей части игнорировал её, считая новой игрушкой отца, в лучшем случае временным развлечением. Её это вполне устраивало. Он казался вполне счастливым со своей женой Селестой и тремя сыновьями. Селесте не нравилась Ребекка, но ненавидела ли она её настолько, чтобы желать ей зла? Была ли она волком? Что ж, домыслы на эту тему вряд ли имели значение. Она лишь клюнула на приманку Золтана, на намёки и предупреждения, которые он ей оставил, чтобы заставить её вернуться за новым…
Шоу дедушки. Она цинично подумала, что, вероятно, ей придётся заплатить пятьсот долларов за это развлечение.