«Ты ожидала, что он проигнорирует меня, как ты, бабушка? Почему ты не пожалела меня, бедного ребёнка твоей крови, оставшегося без отца? Ты знала моего родного отца, не так ли? Ты знаешь, почему он бросил мою мать и меня».
Джемма выпрямилась. «Хочешь честности? Твоя мать, мой единственный ребёнок, была таким разочарованием. Она была бунтаркой, спала со всеми подряд. Кто из её парней был твоим отцом? Не знаю, да мне и всё равно. Понятия не имею, встречался ли я с твоим настоящим биологическим отцом».
«Но она всегда боготворила отца, всегда делала именно то, что он хотел. Так же, как и ты. Думаю, она жаловалась ему на мои попытки…
контролировать её, точно так же, как мне пришлось взять под контроль бизнес, который твой дед изначально не хотел и с радостью передал мне. Он не чувствовал ответственности ни за что, кроме политики и того, как он поднимется на вершину. И за тебя, конечно. За тебя и политику.
«Ты сказала, что твоя дочь, Кейтлин, тебя разочаровала. Чем я тебя разочаровала, бабушка? Я была слишком мала, чтобы спать с кем попало, и никогда не бунтовала, не с дедушкой, который наставлял и любил меня. После инсульта, когда он впал в кому, я была сосредоточена на нём». Она всматривалась в холодное лицо бабушки, и слова полились рекой. «Почему ты меня ненавидишь? Почему ты всегда меня ненавидела?»
Эти слова прозвучали сурово в холодной тишине.
«Ненавижу тебя?» — Джемма презрительно усмехнулась. Она махнула рукой в сторону Ребекки. «Я тебя не ненавижу. Ненавидеть тебя означало бы тратить время на мысли о тебе, чего я не делаю. Ты не важен и никогда не был важен. Ты всегда был рядом, чтобы тебя терпеть».
Грин видел опустошение на лице Ребекки, наблюдал, как она переносит удар.
Затем он увидел гнев и понял, что этот момент назревал очень долго. Он хранил полное молчание и ждал, что сделает Ребекка. Она медленно проговорила: «В детстве я всегда смотрела на тебя как на могущественное существо, которое изредка входил в комнату, когда я была рядом. Ты редко со мной разговаривал или вообще как-то меня признавал. Как будто меня не существовало. Я никогда не понимал твоей неприязни ко мне. За что? Ты наказывал дедушку за то, что он стал мне отцом? Ты ревновал его к тому, что он меня любил?»
Джемма снова села, повернула стул и сказала, обращаясь к большим окнам: «Нет, ты мне никогда не нравилась, Ребекка, но я не ревновала тебя.
У меня свои причины. Ты пришёл сюда обвинить меня в том, что я игнорировал твоего деда все эти бесконечные шестнадцать лет, пока он лежал здесь, пустое место с едва бьющимся сердцем, и больше ничего? Если так, можешь идти. Нас с твоим дедом ничто никогда не касалось. — Она встала. — Я же говорила, что смерть Нейта была несчастным случаем. Что-нибудь ещё?
Ревекка сказала: «Ты мне ничего не сказал».
Грин спросил: «Миссис Кларксон, вы всё ещё обращаетесь к медиумам? Вы пытались, например, связаться со своим мужем?»
Джемма медленно села. «Нет, мне нечего ему сказать. Если хочешь знать, с годами наш брак стал больше похож на деловое партнёрство. Честно говоря, даже если бы он не был в коме, сомневаюсь, что ему было бы всё равно, навещаю я его или нет».
Грин решил рассказать ей всё: и о Золтане, который утверждал, что к ней приходил дедушка Ребекки, и о её спиритическом сеансе, на котором якобы появился Джон Кларксон и говорил о Нейте Элдерби и их «Большом улове». Джемма не перебивала, просто сидела и слушала. Когда он закончил, она сказала: «Это замечательная история». Она повернулась к Ребекке. «Так ты действительно разговаривала со своим дедушкой?»
Ребекка покачала головой. «Если бы я была склонна верить в то, что мёртвые возвращаются, чтобы поговорить с близкими, я бы ей поверила. Она превосходный исследователь и артистка».
Грин сказал: «Ты знала, что Золтан пропал? В её гостиной была кровь. Похоже, кто-то, заполучив эти деньги, решил, что Золтан не только не справилась со своим заданием, но и стала источником риска».
Джемма сказала: «Вы, очевидно, считаете, что Нейт и мой муж спланировали и украли эти деньги вместе. Вы, вероятно, также считаете, что мой муж убил Нейта из-за этих украденных денег, на что я отвечаю, что это невозможно. Нейт гордился оправдательными приговорами, даже для преступников, находящихся на суде, но его самый большой недостаток? Он был лжецом. Он не был предан ни мне, ни вашему дедушке. Скажите мне, Ребекка, что ваш муж думает об этой невероятной истории, которую вы выдумали?»
Ребекка сказала: «Рич расстроен. Он любит меня и не хочет, чтобы мне причиняли боль».
Грин сказал: «Миссис Кларксон, вы сказали, что ваш муж никогда не говорил вам об этом?»