Уайльд посмотрел на фотографию на планшете Пиппы: на ней был изображен худощавый молодой человек с широкой улыбкой, держащий несколько книг.
Пиппа сказала: «Он прекрасен, как грех, даже несмотря на то, что его волосы начинают редеть. Я не вижу в нём ничего от миссис Трамбо, так что, думаю, его отец был красавцем. Вот ещё одна фотография, где он с рисунком». Рональд Помфри стоял рядом с ткацким станком, покрытым калейдоскопом цветных нитей, создающих яркую картину из дюжины разных фруктов, сваленных вместе, настолько реалистичных, что казалось, будто можно вырвать…
Сливу или грушу и жевать. Его длинная, узкая рука собственнически лежала на ткацком станке. «Он учился в Мэрилендском институте искусств, частном колледже искусств и дизайна в Балтиморе».
Уайльд подождал, затем склонил голову набок. «И?»
Пиппа усмехнулась. «Барабанная дробь… Я изучала книгу Савича о Марсии Гей. Она тоже год училась в MICA. Она художница, занимается современной скульптурой в металле».
Он подался вперёд, глаза заблестели. «Скажите, сколько лет Рональду Помфри?»
Она напечатала: «Ему тридцать шесть. Достаточно молод, чтобы быть Чёрным Худи».
«Конечно. А Марсии уже под тридцать. Значит, они оба в MICA, но, Cinel i, разница между ними в несколько лет».
«Ну, Рональд поступил в MICA только в тридцать лет. Он был помощником управляющего в отеле в Балтиморе, которым управляла его мать, прежде чем выйти замуж за майора Трамбо. Так что Марсия Гей и Рональд Помфри оказались в одном месте и в одно время. Это не доказывает, что они были знакомы, но это уже далеко не всё».
Уайлд сказал: «Вы думаете, Марсия Гей была той девушкой в хижине в Поконо, когда погиб майор Трамбо?»
«Если она была его девушкой, то миссис Трамбо солгала о том, что знала ее».
Уайлд улыбнулся. «Ладно, мы кое-что продвинулись, Синел. Я могу придумать кучу звонков, но они подождут до утра. Может, пора остановиться на ночь». Он встал и потянулся. «Хочешь тако?»
52
ДОМ МИННЫ САВИЧ
ВТОРНИК ВЕЧЕРОМ
После ужина, состоявшего из мясного рулета, картофельного пюре, зелёной фасоли и превосходной овощной фриттаты для Савича, все переместились в гостиную. Под аплодисменты матери Савича и сенатора Монро Шон играл с отцом в видеоигру «Гонки», которую Шерлок вытащил из дома. Она стояла в дверях гостиной, приложив телефон к уху, и слушала их специалиста по логистике Джанет Микельсон, у которой, казалось, никогда не иссякали новые проблемы в домашнем ремонте: от замены старой проводки на кухне до очередной недельной задержки доставки штор для гостиной, которые они с Диллоном выбрали.
Шерлок знал, что ей следует делать записи, но она лишь слушала, как Джанет рассматривала одну проблему за другой.
«Шерлок, хорошие новости я приберегла напоследок, они гарантированно вызовут улыбку. Мой подрядчик может приступить к работе уже утром, и он пообещал, что после покраски в доме больше не будет запаха дыма. Вся новая мебель для спальни Шона будет готова к доставке сразу после покраски, именно так, как он и хотел. Так что мы все на одной волне. Я всё ещё надеюсь, что мы закончим за неделю до Рождества». Она сделала паузу. «Ну, если только они не задержат проверки, которые, увы, случаются чаще, чем мне бы хотелось».
Неделя перед Рождеством казалась идеальной новой мантрой. Когда Шерлок отключился, она на мгновение замерла в арочном проёме и посмотрела на свекровь, касаясь плечом Роберта Монро, и смеялась над сверхсерьёзными усилиями Шона победить своего отца, или, скорее, Волшебного Джона. Её поразило, насколько…
Благословением было провести это время с мамой Диллона и по-настоящему узнать сенатора, который был непреклонен и время от времени подбрасывал крупицы информации о том, что делать с той или иной проблемой, касающейся дома. Шерлок не сомневался, что Шон прекрасно проводит время, будучи единственным ребенком в доме с четырьмя взрослыми. Не говоря уже о Габриэле, который помогал Минне, забирал Шона из школы и водил его на все занятия. Когда они наконец вернутся домой, Шерлок представлял, что потребуется месяц, чтобы убедить Шона, что он не король вселенной. Она смотрела, как ее сын хлопает в ладоши и танцует на стульях рядом с отцом. Диллон был отвлечен, большая часть его мозга все еще была сосредоточена на том, что ему нужно сделать дальше, чтобы обеспечить безопасность Ребекки Кларксон и, конечно же, своей собственной семьи.
Когда Савич уложил Шона спать, тот вполуха слушал, как его сын, на седьмом небе от счастья, восторженно вопил о том, что собирается его побить. Чтобы успокоить Шона, Савич спел ему новую песню в стиле кантри, которая крутилась у него в голове всю последнюю неделю, о дальнобойщике по имени Эд и о молодой красотке из-под Юмы, штат Аризона. Эд проснулся после сна с ангелами посреди пустыни, его кошелька, бутылки с водой и грузовика уже не было. Шон проснулся раньше Эда.