Хромушин Геннадий
Тупики и перспективы фантастики
НЕВЕДОМОЕ: БОРЬБА И ПОИСК
ГЕННАДИЙ ХРОМУШИН,
доктор экономических наук, профессор
Тупики и перспективы фантастики
Фильм легче находит дорогу к массовому обывателю, чем социальный трактат футуролога или даже вымысел фантаста.
И фантастические темы вторгаются на экраны коммерческого кино и телевидения Запада. "Будущее, которое вы, возможно, увидите", - уверяет реклама очередного кинобоевика "Мальчик и его собака". Речь идет о мире 2024 года.
Примечание, которое следует, уже социального прицела: "А вообще-то это просто сумасшедшая история о том, как выжить".
...Об атомной войне продолжают напоминать песчаные бури над мертвой, выжженной землей.
Островки сохранившейся жизни ведут борьбу за существование. Тут уже не до социальной справедливости. Выжить! Человечества больше нет. Только где-то под землей сохранилась кучка людей, поселение во главе с "комитетом". Железная власть комитета охраняется роботами-убийцами, контролирующими народонаселение и устраивающими обязательные парады.
Запасы воды и пищи объявлены общими, и суровые правила уравниловки неизбежно ведут к окончательному вырождению человека.
Таков лик "цивилизации". Наверху среди уцелевших ведется варварская борьба за все. Группки существ, когда-то бывших людьми, объединились в молодежные банды, которые с изощренной жестокостью борются друг с другом за каждый глоток воды, кусок пищи, женщину.
Все подчинено одному: выжить! Герой, полумальчик, полуюноша, специалист по выживанию, который существует благодаря своей собаке, обладающей философским умом и даром телепатического общения с хозяином.
Случай сталкивает мальчика с девочкой из подземелья. Они полюбили друг друга, и теперь в мире их уже трое. Но в одной из схваток тяжело ранена собака. Без ее способностей выжить на земле невозможно. И, спасая собаку единственную надежду на жизнь, - мальчик скармливает ей свою Джульетту...
Все атрибуты фантастики вроде бы налицо. Подобное зрелище призвано завлечь неистребимой жаждой неведомого, захватывающего, открывающего завесу будущего. Но вместо мечты подсовывается мысль о неизбежности краха, об иллюзорности счастья, добра и справедливости, труда и творчества, товарищества и взаимовыручки. Убей или будешь убитым, враждебный мир надвигается на тебя, выхода нет - убеждает поток фильмов и литературной макулатуры с этикеткой фантастики. Безответственные вымыслы о наступлении мира кошмара совсем не безобидны: они пытаются убить мечту, лишить людей надежды и веры в будущее, превратить их в податливый материал, для любых манипуляций правящих верхов.
Под прикрытием вымысла идет наступление на человеческую личность, призванное сыграть свою роль в массированных акциях по оболваниванию, ликвидации человеческого в человеке.
Убийство мечты осуществляется разными приемами.
Одно направление фантастики рисует миры господства абсолютного интеллекта, лишенного всех посторонних человеческих черт вроде любознательности, жажды познания, дружбы, любви, нежности. Другое угрожает человеку гибелью не в результате уничтожения его как личности по мере превращения в интеллект-абсолют, а в результате столкновения с пришельцами из других миров. Третье рисует мир духовной и физической деградации людей в машинном обществе, под грузом техники, урбанизации и гибели окружающей среды. Четвертое...
Перечень может быть очень длинным, и каждое из названных направлений фантастики, казалось бы, резко отличается одно от другого.
Ну что общего между: "Он родился, когда время было моложе своего нынешнего возраста и находилось на расстоянии и в измерении, которые невозможно себе представить. Он так давно покинул свой мир до того, как попал на Землю, что сам не знал, сколько времени провел в космическом пространстве. Он так давно жил в том мире, что даже не мог вспомнить, что он собой представлял до того, как наука изменила их род". Речь идет о герое рассказа Теодора Старджона "Золотое яйцо" - продукте бесконечного совершенствования, в результате которого "остались только несколько тысяч сверкающих золотых яйцевидных существ, оболочек с абсолютно развитыми умственными способностями, функционально обтекаемых, красивых и скучающих". И дакие бы приключения ни происходили с яйцом на Земле, как бы профессионально ни был закручен сюжет, авторская фантазия несет читателю мысль об идеальном направлении эволюции рода мыслящих существ: через отделение конечностей от тела и ликвидации всех чувств и нравственных устоев к бесстрастно скучающему разуму, мощному и бесполезному.
Совсем, казалось бы, другой сюжет, к примеру, в рассказе Джона Кэмпбелла "Кто ты?". 20 миллионов лет назад из космоса прилетел корабль, управляемый космическими силами.
Что-то произошло,, и корабль совершил вынужденную посадку на начавшей замерзать Антарктиде, врезался в скалу. Один из членов экипажа вышел из корабля и заблудился в пурге. Он сразу замерз. И вот теперь на него случайно натолкнулись работники американской антарктической экспедиции. Дальнейшие события - борьба суперменов, которыми, к счастью, оказались члены экспедиции, с замерзшими останками пришельца, пролежавшими во льдах 20 миллионов лет и тем не менее обладавшими способностью мгновенно превращаться в любое животное или человека Земли и грозящими, если их не уничтожить, стереть человечество с лица планеты, оставшись в человеческом обличье. "Дело лишь в том, - поясняет Д. Кэмпбелл, - что В протоплазме встреченного нами существа ядра управляют клетками произвольно. Существо переварило Чернека (собаку. - Г. X.) и, переваривая, изучило все клетки его тканей, чтобы перестроить свои клетки по их образцу... Это не собака.
Имитация. Но со временем даже под микроскопом нельзя будет отличить перестроенную клетку от настоящей".
Два различных сюжета. И тем не менее их объединяет общая мысль об угрозе человечеству как виду, о возможности его исчезновения то ли в силу катастрофы, то ли в результате поглощения другой жизнью из космоса, а то и по мере длительной естественной эволюции.
Как правило, причиной грядущей гибели человека объявляются наука и техника, вышедшие из-под контроля людей. Следствием развития нынешних тенденций научно-технического прогресса сплошь и рядом провозглашается не всеобщее счастье, а ужас механизации. Эта линия носит по преимуществу антикоммунистический характер. Проповедники катастроф в ужасе остановились перед растущей бездной противоречий, в которую толкает человечество мир капитала. В их работах немало метких критических замечаний в адрес современного капитализма, не способного поставить достижения науки и техники на службу человеку. Но эта неспособность ими абсолютизируется объявляется всеобщей. Мир же организованного, планомерно управляемого общественного производства, создаваемый социализмом, преподносится как наихудшее воплощение всех отрицательных тенденций современных науки и техники, так как этот мир создает якобы возможность захвата монополии над техникой узкой группой бюрократов или даже компьютеров.