Дело шло туго. Оторвавшиеся осколки не хотели вставать на место. А будучи уже пойманными, вновь норовили уплыть и затеряться в окружающем бездонном мраке. Казалось эта задача была непосильной, но он не сдавался. Он вдруг вспомнил о маме, о друзьях. Это придало немного сил, но он понимал, долго сопротивляться не сможет. Двух «рук» катастрофически не хватало. Вновь поднялся страх. Егор постарался двигать «руками» быстрее, но даже это не слишком помогло. Он продолжал распадаться.
В какой-то момент когда обе «руки» были заняты, Егор заметил еще один ускользающий осколок, схватить который он уже точно не успевал. В отчаянии он попытался выкинуть еще одну «руку». Неожиданно это удалось. К двум «рукам» добавилась третья, потом четвертая. Работа закипела. Теперь осколки просто не успевали отрываться, как тут же вставлялись назад. Попутно с удержанием, Егор начал активно собирать те осколки, что оторвались раньше.
С каждым вставленным осколком Егор становился все «целее», все полновеснее. Наконец собрав «себя» воедино он осмотрелся по сторонам. Чувство победы тут же исчезло. И было отчего. Пока он был занят собиранием себя-осколков в себя-целое, его уже влекло течением по всем известному тоннелю. И с каждым мгновением скорость движения увеличивалась. Попытка задержаться или вернуться назад, используя свои вновь приобретенные многочисленные «руки», провалилась. Ему лишь удалось замедлить движение. О возврате речи уже не шло. Пребывая на грани паники, Егор отчаянно молотил «руками» и не сразу заметил. Пресловутый «тоннель» со светом в конце, был вовсе не похож на тоннель. В том смысле, что это было не цилиндрическое пространство с одним входом и одним выходом. Скорее это было похоже на звездное небо. Множество белых точек на фоне беспросветного мрака. И именно к одной такой точке его несло словно бурным течением горной реки. Точка света росла. Увеличивалась в размерах. Превращалась в гигантский слепящий круг. Что ждет его по ту сторону не хотелось даже думать.
Позднее, вспоминая этот момент, Егор уверял себя, что его действия были осознанными. На деле же, ни о каком разумном выборе даже речи не шло. Было лишь понимание, что это путь в одну сторону. И стоит ему перейти сияющую грань, назад он уже не вернется. И поэтому он.
Всеми силами.
Неистово.
Исступленно.
Греб.
В последний момент ему удалось вырваться за пределы траектории ведущей к свету. Сияющий шар выхода маячил в стороне. Егор потихоньку начал разворачиваться и пытаться выгребать в противоположную сторону. Первое время его усилия не приносили успеха, но вот удалось чуть сдвинуться. Еще чуть-чуть. Движение постепенно ускорялось. Окружающий мрак начал рассеиваться. Впереди уже угадывались очертания операционной и склонившихся над ним хирургов.Скорее угадав, чем реально услышав — "Разряд".
Еще пару усилий и ему удастся вернуться. Вот только порадоваться этому Егор не успел. С громким треском впереди него ударила сиреневая молния, пространство в месте удара порвалось словно бумага. Возник новый выход, вот только в отличии от прошлого «шара», он выглядел словно разлом с неровными краями. Течение, еще сильнее предыдущего, подхватило его сознание и затянуло в этот разлом.
Переход через грань был похож на падение в ледяную воду. Глаза ослепило нестерпимым сиянием. Обожгло холодом. Вдобавок сама невидимая граница оказалась довольно плотной. Егор словно уперся в тонкую, но довольно крепкую пленку. Она прогибалась, но не пропускала его дальше. А холод между тем стал совершенно невыносим, слепящий свет не давал возможности хоть что-то увидеть.
Очередная молния ударила Егора в спину. Но сила этого разряда была значительно слабее. Если первая молния разорвала само пространство, то вторая лишь "воспламенила" Егора. С таким трудом собраные Я-кусочки вспыхнули нереальным сиреневым пламенем. Жуткая боль начала рвать Егора на части.
Спасаясь от этого пламени Егор стал рваться сквозь невидимую преграду. Прибавив к мощному течению все свои силы. С каждым отчаяным рывком невидимая пленка все больше прогибалась, растягивалась и наконец с оглушительным треском лопнула. Ледяной порыв сбил сиреневое пламя. Егор вернулся в тело.
Ослепительное сияние перехода сменилось солнечным светом. В уши ворвался шум леса. В легкие хлынули потоки живительного кислорода. Ноздри втянули смутно знакомые ароматы дорожной пыли, лошадиного пота и полевых цветов. Кожей ощутил шероховатость и не удобность одежды. Это было непередаваемое ощущение. Когда в наличие собственное тело, а не просто сгусток сознания.