– Извини, я не хотел на тебе срываться, просто… Просто это уму непостижимо! Представляешь, сверчок–ведущий объявил моё выступление, под нарастающий гул зрителей я заполз на лист, немного поразмялся на слизи, упёрся в сухую часть листа перед самим стартом и пружинисто оттолкнулся. Всё было просто идеально, – снова повторил Питти. – Но как только я проскользил несколько сантиметров, я даже ещё не успел пересечь половину листа, меня начало неумолимо сносить вправо!
– Ты же сказал, что погода была безветренная…
– В том-то и дело! – ветер здесь ни при чём. – Меня подвёл мой новый глаз, крот бы его побрал!
– Что это значит? – удивилась Лола.
– Это значит, что при скольжении меня неудержимо тянет вправо. И это не влияние ветра или ещё каких-нибудь внешних сил. Я думаю, что рана от нападения ежа была слишком серьёзной, и повредились какие-то нервные окончания, которые отвечают за чувство равновесия и движения.
– Но ты ведь нормально ползаешь, не отклоняешься и не валишься на бок…
– Ещё чего не хватало! Но когда я уже возвращался обратно, я специально решил проверить свои догадки и попробовал несколько раз поскользить с листов разных растений, но каждый раз меня снова и снова уносило в одну и ту же сторону, – печально подытожил Питти.
– Мне так жаль, милый… это значит, что ты больше не сможешь принимать участие в соревнованиях?
– Похоже на это…
– Ты, главное, не раскисай! В жизни ведь ещё есть много разных интересных занятий, – попыталась подбодрить слизня Лола.
– И чем мне прикажешь заниматься? Помогать мелким коровкам пасти тлю? Или пищать по ночам вместе с безмозглыми цикадами? Я ведь всю свою жизнь только и занимался тем, что скользил с листов…
– Я не знаю, милый, но сидеть целыми днями безвылазно в норке ты не будешь, это сведёт тебя с ума. Мы что-нибудь придумаем, тем более что скоро у нас появятся дети, и мне потребуется твоя помощь.
– Это верно. Пожалуй, мне просто нужно немного времени, чтобы придти в себя, – растерянно произнёс Питти и отправился отдыхать после утомительной дороги с соревнований.
Глава 6
Спустя месяц из кладки яичек вылупился первый малыш, которого было решено назвать Генри. Он же стал и единственным, потому что по какой-то необъяснимой причине остальные студенистые комочки просто-напросто высохли и превратились в никчёмную шелуху. Лола бессмысленно винила в этом себя, опираясь на какие-то надуманные теории о плохой наследственности, а Питти считал, что такое несчастье с ними произошло по причине слишком засушливой погоды, которая сделала микроклимат его норки недостаточно влажным для полупрозрачных яичек.
Отчасти из-за этого печального события молодые родители просто души не чаяли в Генри. Лола постоянно с ним кропотливо возилась, учила необходимым навыкам выживания и рассказывала перед сном необычайно увлекательные истории из жизни сада. Питти, в свою очередь, добывал пропитание, расширял норку для растущей семьи и любовался искренней заботой Лолы о малыше. Слизень даже почти позабыл о том, что больше не может принимать участие в соревнованиях, которые некогда были смыслом его жизни, пока однажды не увидел, как Генри во время очередной прогулки с Лолой неуклюже пытается спуститься с небольшого листа одного из тенелюбивых растений, что недавно посадили рядом с их норкой.
– Что это ты делаешь, малыш? – тревожно спросил Питти, когда тот в очередной раз картинно свалился на землю.
– Хочу научиться скользить на листе, – серьёзно ответил Генри.
– И кто это тебя надоумил?
– Никто. Просто мама рассказала, что ты так умеешь.
– Раньше умел, но это опасное и неблагодарное занятие, малыш. Кроме похвалы жужжащих насекомых и нестерпимой боли от падений оно ничего тебе не принесёт.
– Но ты же был Турбослизнем!
– Это тоже тебе мама рассказала?
– Пускай катается, – вмешалась в разговор Лола, – возможно, несколько синяков его успокоят, зато всё прочувствует на себе.
– Что прочувствует? – недовольно произнёс Питти. – Пока себе голову не отобьёт… А ну-ка, марш домой! – рявкнул слизень, и Генри, необычайно обидевшись, быстро уполз в норку.
– Зря ты так, он ведь просто хочет быть похожим на своего отца, – выразила своё мнение Лола и отправилась вслед за малышом.
В течение нескольких следующих дней Питти пристально наблюдал за тем, как Генри настойчиво продолжал самостоятельно учиться скольжению с листов. Малыш часто падал, болезненно ушибался и сердито пыхтел, но снова и снова предпринимал очередную попытку достичь мнимого финиша.
«Да он не просто учится скользить, Лола рассказала ему о соревнованиях!» – вдруг понял Питти и решил взять ситуацию под свой контроль.