— Любопытно, а как они вообще могли встретиться? — задумчиво произнёс Даманский, — Согласись, странная парочка — аристократ и беглый политзаключённый…
***
Мы с Даной стояли, просунув головы в щель приоткрытой двери тренажёрки и наблюдали, как Альха без устали долбит техниками по специальному манекену, полностью имитирующем человека. В их роду культивировался навык воздушных бойцов. На первый взгляд, довольно странное сочетание — у них и так был дар управления воздушными потоками, зачем же было ещё и аналогичный навык изучать? Пару лет назад эту несуразицу мне объяснила сама Алька, когда мы дурачились на озере и все присутствующие хвастались своими техниками. Её навык не дополнял родовой дар, а давал возможность продлить время его действия почти вдвое. Включившийся дар создавал только начальные, самые сложные формы потоков, которые на определённом уровне продолжались уже как навык, экономя энергию дара. Например, создавалась чудовищная по скорости вращения воронка, но движения этого смерча в нужную точку уже контролировала техника.
Сейчас же Альха работала без помощи кольца, отрабатывая воздушный кулак, которым молотила по муляжу со всех сторон — спереди, с боков, и даже заводя его за спину манекена. Размер кулака тоже менялся, это было видно по амплитуде отклонения, прикреплённой к полу электронной фигуры. Она то слегка отклонялась в сторону, то мгновенно падала почти параллельно полу. При этом Алька неистово материлась.
— Мдя… пошли отсюда, — прошептал я Дане, — Я не против ругательств, но слышать их в таком количестве…
— Да ладно тебе, чего я тут не слышала, — упёрлась сестра, — Давай немного посмотрим.
Я хмыкнул. Взрослые не матерятся при детях, дети не матерятся при взрослых. Забавная игра общества в приличных людей.
— Кира, а почему Алька бьёт в одни и те же места?
— Для тебя она графиня Альха, а не Алька.
— Фу-ты, ну-ты, ножки гнуты. Графиня, а матерится, как… — начала было Дана, но получив лёгкий подзатыльник, притихла.
— Научись уважать людей, и тогда они будут уважать тебя.
— Ты не ответил, Кира, — отозвалась сестра, как ни в чём ни бывало, — Почему?
— Молодец, что заметила. Она тупо нарабатывает автоматизм. Так что учи анатомию, а то не видать тебе кольца. Экзамен буду лично принимать; удар в нужную точку может спасти твою жизнь.
— Но у нас же молнии, куда не попади — всё равно вырубишь.
— Это кто тебе такую чушь ляпнул?
— А разве не так?
— Естественно, не так. Попадёшь не в ту точку и вместо того, чтобы выронить оружие, твой противник нажмёт на спусковой крючок. И не станет у меня младшей сестрёнки. Надо знать, куда бить, а то сократится не та мышца и… Привет Многоликий, гостей принимаешь? — усмехнулся я, потрепав её по голове.
— И давно вы тут стоите? — услышав голос Альхи, я поднял на неё глаза.
Девушка стояла на прежнем месте, не изменив положение тела ни на сантиметр, лишь повернула в нашу сторону голову.
— Ну… пару минут точно, — ответила Дана.
Алька мгновенно покраснела. Видимо, в ближайшем лесу сдох кто-то очень большой, я никогда не видел её в таком смущении — младшая Фарносова слыла знатной стервой и никогда не испытывала стыда. Я вспомнил нашу последнюю встречу на озере и улыбнулся — они с Женькой разыграли передо мной замечательный мини-спектакль со знакомством.
— Простите, надо было выдавить из себя всё дерьмо, что накопилось. Ненавижу отца за его предательство.
— Аля, а ты меня подтянешь по анатомии? — вцепилась в рукав девушки Дана, — А то Кира кольцо зажал, сказал, что пока не сдам ему основы — хрен отдаст.
— Это что за выражения, юная княжна? — возмутился я уже не на шутку.
— Княжна? — замерла Дана.
Чёрт, язык мой — враг мой. Хотел же сюрприз сделать.
— Не посмотрю, что тебе тринадцать, выпорю собственноручно, — продолжил я, сделав вид, что не слышал вопроса.
— Графиня, ты слышала?! Я теперь княжна! — заорала сестра, повиснув на шее Альхи.
— Эмм… Не совсем так, Дана. Для этого надо подтверждение главы рода, — сказал я, пытаясь отодрать от Альхи сестру, — Но думаю, что мама не будет против ввести тебя в семью, как ближайшую родственницу.
— Да я!.. Да мне!.. — отпустившая наконец Альху сестрёнка завертелась волчком между нами, пытаясь заглянуть в наши глаза, — А что мне делать-то?