— Миша, постой тут, я пойду к его родителям выражать свою безмерную скорбь.
— Хорошо, Анжелика Мстиславовна.
— Задолбал. Сколько раз говорила — зови меня Ликой.
— Не могу. Мне Кирилл Андреевич голову открутит на раз.
— Ну хотя бы когда его рядом нет. Знаешь, как бесит этот принудительный этикет? Ты за сегодня годовую норму выполнил.
Граф и графиня Прозоровы стояли отдельно от немногочисленной толпы пришедших попрощаться с их отпрыском. Лика приехала последней и внимание всех присутствующих моментально переключилось на неё. Многие её знали, как известную в тесных кругах певицу Анжелику Василевскую. Но родители Влада были прекрасно осведомлены чья она дочь и поэтому сделали вид, что не замечают её присутствия. Безродная, а потому недостойная даже знакомства с их единственным сыном.
Лика знала, что Прозоровы не поощряли продюсерскую деятельность сына, но закрывали на неё глаза, считая, что таким образом тот решает свои мужские проблемы — уж лучше так, чем городские проститутки с Лиговки. Частенько и сам Влад посмеивался над родственниками, называя их напыщенными уродами. Искоса глядя на чинно тусующихся возле накрытых столов "скорбящих" Лика направилась к родителям Влада. Дорогу ей преградил мощный на вид мужчина — охранник клуба.
— Вам запрещено подходить к родственникам и телу покойного, — негромко сказал он Лике.
— Да что ты говоришь! — чудесный голос девушки разлетелся по всему залу.
Отличная акустика зала была гордостью Влада. Он вложил немалые деньги в его постройку, на него работали не только лучшие строители, но и лаборатория акустики, где он собрал временную команду из лучших физиков Империи.
— Ну а мне плевать, на тех, кто плюёт на меня. Не хотят услышать в лицо и тихо, что их сынуля был козлом, пусть слушают громко!
Голос Лики зазвенел по всему залу. Граф с графиней застыли, разинув рты от такой наглости, а гости, весело перешёптываясь, равномерно распределились в одну шеренгу — никто не хотел стоять во втором ряду, чтобы выворачивать шею, глядя на начинающийся спектакль. Группа байкеров, которых пригласили из-за их высокого статуса наследников рода, дружно захлопала, а Ким Извольский, внук убиенного тенями Императора генерала, даже заулюлюкал:
— Жги, Лика, всю правду-матку давай. Мы тебя в обиду не дадим! Расскажи всем о Владе-крысе!
И Лика выдала. Она вспомнила всё — как Влад затаскивал девушек в постель, обещая им выгодные контракты, как подставлял других людей, сваливая на них свои косяки, и наконец ткнула пальцем в зарёванную девчонку, стоящую с самого края немногочисленной компании.
— А ты чего молчишь, Светка? Неужели ты думаешь, что вот эти двое… — Лика махнула рукой в сторону графа и графини, — … вашего с Владом ребёнка примут, как родного? Его — может быть, ведь им наследник нужен с генами их рода, а вот тебя скорее всего просто убьют, чтобы ты не досаждала их семейству.
Родители Прозорова уставились на Свету во все глаза. У графини загорелись глаза, неожиданная новость о внуке явно улучшила её настроение. Граф резким жестом подозвал к себе охранника и прошептал ему на ухо несколько слов.
***
Я уже доедал крем-брюле с малиной, болтая между делом со Светланой Викторовной о насущных домашних делах, когда виконт Дынин вызвал меня по рации.
— Кирилл Андреич, вы где находитесь?
— На кухне, — почувствовав неясное беспокойство, я отложил ложку в сторону.
— Вам бы подняться ко мне, дело срочное.
— Что случилось, Лёша? — тревога хлынула ручьём, заполняя все клеточки моего тела.
Некоторые люди называют это предчувствием. В сердце начал заползать страх.
— Анжелика Мстиславовна.
Хлопок!
Прыжок на пять минут назад
— Спасибо, тётя Света, десерт не буду, фигуру надо держать в тонусе, — я отодвинул креманку и, поднявшись на ноги, направился к лестнице.
— Кирилл, с такой жизнью, как у тебя можно есть всё что угодно и в любом количестве, — рассмеялась та, и фыркнула мне вслед, — Фигура у него…
Твою мать… вот жопой чувствовал, что не всё чисто с этими похоронами. И с чего Лика вообще туда попёрлась? Взлетев по лестнице на первый этаж, я бросил взгляд на Карибыча, дежурившего возле входной двери. Но тот и усом не повёл, значит ничего не знает. Так же себя вели и остальные охранники этажа. Видимо, Дюжина ещё не решился трубить общий шухер.
Я не стал бежать по коридору и, превозмогая своё нетерпение, дошёл до дежурки спокойным шагом. Но едва закрыл за собой дверь, засыпал вопросами виновато хлопающего глазами Дынина.