— После упоминания о Шлиссельбурге, я бы и сам хотел с тобой поговорить, — сказал я ему, когда мы обошли флайер и остановились.
— Отдай мне графа, Кира.
— Думаешь он причастен к делам Сутормина?
— Осмотрю бункер в его поместье и скажу точно. Но пока пазл складывается именно такой.
— Говоря по правде, этот ублюдок мне и не нужен, меня заинтересовало только то, что он тут скрывал. Так что, Лёня, он весь в твоём распоряжении, с потрохами.
— Тогда нам надо срочно в поместье, — Рысь хлопнул меня по плечу, — Я с тобой на байке поеду.
Разговора с Ликой и вправду не получилось, Берендей посадил её в свой флайер и отправил к себе домой, где девушку уже ждал личный доктор. А я и не знал, что у неё есть собственный эскулап. Так что, когда мы с Рысью подъезжали к дому Прозоровых, флайер Берендея пролетел мимо нас в сторону трассы. Может быть это и к лучшему, всё равно потом к Берендею все вместе отсюда поедем. Тогда и поговорю… с женой.
***
Кроме меня, Рыси с Берендеем и трёх гвардейцев, владеющих воздушными техниками, в камере больше никого не было. Граф не в счёт, он на человека не тянул, и поэтому висел на верёвке, привязанной к его запястьям и прокинутой через металлическое кольцо, вделанное в потолок. В самом начале допроса он попробовал применить свою технику воздушника, но я не зря взял с собой одарённых гвардейцев — все попытки Прозорова были жёстко пресечены. После чего граф наконец-то сообразил, что ему уже ничего не поможет и начал говорить.
Допрос шёл уже второй час. За это время мы узнали, что Прозоров был пять лет консультантом у Сутормина и прекрасно знал, чем занимаются в Шлиссельбурге. А занимались там ни много не мало насильственной передачей дара. "Донорами" были политзаключенные одарённые, осужденные на пожизненный срок, а реципиетами служили отловленные исошниками безродные со слабыми зачатками дара. Прозоров пошёл дальше. Узнав в Шлиссельбурге все наработанные на тот момент возможности, он разработал собственную методику и благополучно свалил из проекта службы ИСО.
Способ оказался рабочим, но имел нежелательную для графа побочную особенность — дар переходил только во время смерти "донора". А Прозоров не Сутормин, своей базы, нужных ему для экспериментов клиентов, он не имел. И тогда был приведён в действие простой и незамысловатый план. Люди графа начали по-тихому похищать подходящих людей в глубинке Империи.
— И когда же ты покинул крепость? — спросил Рысь, устало потирая глаза.
— Полтора года назад, — ответил обессиленный граф еле слышно.
Рысь зло усмехнулся:
— Значит ты меня…
— Да, — перебил его Прозоров, — Я тебя ещё в клубе узнал. Легостаев Леонид Юрьевич, сын казнённого за измену Императору графа Легостаева.
Берендей присвистнул, а меня отвалилась челюсть. Лёня оказался Лёней, да ещё и графом.
— Где Сутормин хранит документацию? — тут же спросил Берендей.
— Там и хранит, никаких копий, всё в единственном экземпляре, — прохрипел граф, — Развяжите, я больше не могу висеть.
Я дал команду гвардейцам, чтобы они опустили Прозорова вниз. Чёрт, а вот теперь графа убивать нельзя, он может стать нашим ключом к секретам Шлиссельбургской крепости. Надо бы его подлечить, а то чего доброго откинется в чертоги Многоликого.
Сделав знак Рыси и Берендею, я вышел в коридор и пошёл к лестнице, ведущей наверх. Поднявшись, я поднёс к губам рацию:
— Борода, я Первый, быстро к хозблоку со своим волшебным чемоданчиком. Графу снова поплохело, нужна твоя помощь.
***
[8] Митенки — перчатки без пальцев.
Глава 20
— Кира, хорошо бы слуг графа допросить, — напомнил мне, поднявшийся вслед за мной, Рысь.
— Не понял? А что, первичное дознание бойцами Белки не проводилось? — я резко повернулся к нему.
— Ну почему же? Допросили, — сказал стоящий с ним рядом Берендей, и показал мне рукой в сторону оранжереи, находящейся слева от дома, где я увидел человека, повешенного на кованной ажурной арке ворот, — Один из… выявленных фигурантов вон, в петле болтается.
— И почему он там висит? — полюбопытствовал я у него.
— Допрос горничных показал, что этот мудак хотел воспользоваться беспомощностью Лики. Собирался ближе к вечеру её навестить.
— Зря повесили… — только и смог я выдавить в ответ, через мгновенно скривившийся в оскале рот.
Берендей поспешно сделал шаг назад. Я тоже могу быть страшным. Особенно, когда дело касается моих близких.
— Я не правильно выразился, — хмуро сказал Рысь, — Гвардейцев графа, что при штурме подземки взяли. Их пока никто не допрашивал, тебя ждали.