Варя боязливо подняла глаза, впервые посмотрев титулярному советнику в лицо. Жалости или, того хуже, презрения в фандоринском взгляде не прочла — лишь сосредоточенность и, пожалуй, азарт. Облегчение тут же сменилось стыдом: тянула время, страшась возвращения в лагерь, нюни распускала из-за своего драгоценного реноме, а о деле и думать забыла, эгоистка.
— Говорите же! — поторопила она Фандорина, с интересом наблюдавшего за слезинкой, что медленно катилась по Вариной щеке.
— Вы уж п-простите великодушно, что втравил вас в этакую историю, — виновато произнес Эраст Петрович. — Всякого ожидал, но т-такого…
— Что вы обнаружили в бумагах Лукана? — сердито перебила его Варя, чувствуя, что если разговор не свернет в деловое русло, она непременно разревется.
Собеседник то ли догадался о подобной возможности, то ли просто счел тему исчерпанной, но углубляться в букарештский эпизод не стал.
— Интереснейшие пометки в записной книжке. Вот, взгляните-ка.
Он достал из кармана кокетливую книжечку в парчовом переплете и открыл заложенную страничку. Варя пробежала глазами колонку цифр и букв:
19 = Z — 1500
20 = Z — 3400 — i
21 = J + 5000 Z — 800
22 = Z — 2900
23 = J + 5000 Z — 700
24 = Z — 1100
25 = J + 5000 Z — 1000
26 = Z — 300
27 = J + 5000 Z — 2200
28 = Z — 1900
29 = J + 15000 Z + i
Прочла еще раз медленней, потом снова. Ужасно хотелось проявить остроту ума.
— Это шифр? Нет, нумерация идет подряд… Список? Номера полков? Количество солдат? Может быть, потери и пополнения? — зачастила Варя, наморщив лоб. — Значит, Лукан все-таки был шпион? Но что означают буквы — Z, J, i? A может, это формулы или уравнения?
— Вы льстите покойнику, Варвара Андреевна. Все гораздо проще. Если это и уравнения, то весьма незамысловатые. Правда, с одним неизвестным.
— Только с одним? — поразилась Варя.
— Посмотрите внимательней. В первой к-колонке, разумеется, числа, Лукан ставит после них двойную черточку. С 19 по 29 июля по западному стилю. Чем занимался полковник в эти дни?
— Откуда мне знать? Я же за ним не следила. — Варя подумала. — Ну, в штабе, наверно, был, на позиции ездил.
— Ни разу не видел, чтобы Лукан ездил на п-позиции. В основном встречал его т-только в одном месте.
— В клубе?
— Вот именно. И чем он там занимался?
— Да ничем, в карты резался.
— Б-браво, Варвара Андреевна.
Она взглянула на листок еще раз.
— Так это он карточные расчеты записывал! После Z минус, после J всегда плюс. Значит буквой Z он помечал проигрыши, а буквой J выигрыши? Только и всего? — Варя разочарованно пожала плечами. — Но где ж здесь шпионаж?
— А никакого шпионажа не было. Шпионаж — высокое искусство, здесь же мы имеем дело с элементарным п-подкупом и предательством. 19 июля, накануне первой Плевны, в клубе появился бретер Зуров, и Лукан втянулся в игру.
— Выходит, Z — это Зуров? — воскликнула Варя. — Погодите-ка… — Она зашептала, глядя на цифры. — Сорок девять… семь в уме… Сто четыре… — И подытожила. — Всего он проиграл Зурову 15800. Вроде бы сходится, Ипполит ведь тоже говорил про пятнадцать тысяч. Однако что такое i?
— П-полагаю, пресловутый перстень, по-румынски inel. 20 июля Лукан его проиграл, 29-го отыграл обратно.
— Однако кто такой J? — потерла лоб Варя. — Среди игроков на J вроде бы никого не было. У этого человека Лукан выиграл… м-м… Ого! Тридцать пять тысяч! Что-то не припоминаю за полковником таких крупных выигрышей. Он бы непременно похвастался.
— Тут хвастаться было нечем. Это не выигрыш, а гонорар за измену. П-первый раз загадочный J вручил полковнику деньги 21 июля, когда Лукан проигрался Зурову в пух и прах. Далее покойный получал от своего неведомого покровителя по пять т-тысяч 23-го, 25-го и 27-го, то есть через день. Это и позволяло ему вести игру с Ипполитом. 29-го июля Лукан получил сразу пятнадцать тысяч. Спрашивается, почему так м-много и почему именно 29-го?
— Он продал диспозицию второй Плевны! — ахнула Варя. — Роковой штурм произошел 30 июля, на следующий день!
— Еще раз браво. Вот вам секрет и лукановской п-прозорливости, и поразительной т-точности турецких артиллеристов, расстрелявших наши колонны еще на подходе, по площадям.
— Но кто таков это J? Неужто вы никого не подозреваете?
— Отчего же, — невнятно пробурчал Фандорин. — П-подозреваю… Однако пока не складывается.
— Значит, нужно просто найти этого самого J, и тогда Петю освободят, Плевну возьмут и война закончится?
Эраст Петрович подумал, наморщил гладкий лоб и очень серьезно ответил: