Я было открыл рот, но Глеб жестом остановил меня и продолжил:
— И вот сейчас я понял, где наша жизнь разошлась. Потом, через общих друзей, нас с ней пытались свести. Фотку мне ее скинули, а я говорю – нет. Опять в чем-то меня заподозрит. Не хочу.
Видимо, у тебя истории с клубом не было – и вы сошлись?
Я кивнул. Смутные воспоминания про приглашение в какой-то клуб были, но детали моя память стерла за ненадобностью. Я не пошел. А меньше чем через неделю нас свели друзья. Так вот оно как. Глеб смотрел на меня, а потом хмыкнул:
— Получается, я мог даже влюбиться? Смешно. Не думал, что оказался на волоске от трагедии.
— Почему для тебя любовь – это трагедия?
— Потому что это вид психического помешательства. Ты в таком состоянии сам себе не принадлежишь. А я так не хочу. Ты спрашивал, чем я занимаюсь. У меня небольшая сеть магазинов косметики. Там работают весьма недалекие барышни. Чуть клювом щелкнешь – сразу на шею залезут. Так что мне мягкотелость вообще ни к чему.
— А почему ты не допускаешь, что можно быть твердым с другими, но ради одного человека делать все?
— А чем этот человек принципиально отличается от других? Ну давай, попробуй меня убедить.
Я открыл было рот, потом вдруг махнул рукой и одним глотком допил виски. Глеб удивленно приподнял брови, и я все-таки ответил:
— Ты сам поймешь, когда встретишь нужного человека. Пока ты в этом мире один. Сильный, большой, но один. И никому не нужен. Может, родителям только. А вот представь, что есть такой человек, который всегда о тебе думает, переживает, готов выслушать, с которым можно готовить и бросаться друг в друга мукой, сидеть в кино, обнявшись… Даже сексом с ним не займешься!
— Почему?
— Потому что с таким человеком занимаются любовью. Тонкой, чувственной, не пошлой. Это действительно не секс. Это что-то большее.
— Ну допустим. Толку-то от такого человека, если он может предать! Вон, ты уж сколько в своей депрессии живешь?
— Около пяти лет. Но знаешь, те полтора года, что мы были вместе, того стоили. Будешь смеяться, но оно так. Ладно. Пора мне идти. Спасибо, что помог. Я тебе что-то должен?
Глеб посмотрел на часы на стене:
— Да уж оставайся, поздно. Накрою тебе в комнате для гостей. А завтра утром могу до отеля подкинуть. Нет, ничего не должен, я уже давно такой интересный день не проживал. Будем считать, что все в жизни платно.
Уже засыпая, я услышал, как булькнула СМСка. Протер лицо, чтобы немного прийти в себя, и прочитал.
Сообщение было от Даши:
«Думаю, завтра не получится увидеться. И вообще больше не получится. Извини. Это бесполезно начинать опять».
***
Оставить все до утра оказалось мудрым решением. Утром я позвонил Даше, как только проснулся. А случилось это уже часов в десять. Главное, чего я никак не мог понять, – это загадочное «опять» в ее СМС. Неужели мы уже когда-то что-то начинали? То есть я-то с ней начинал, а вот она со мной нет. Или… Или я не один путешествую в реальности? Ну, что не один – это точно, Глеб-отсюда тоже это практикует.
Ладно.
Пока мой двойник умывался, я набрал Дашу. Нечего СМСками кидаться.
— Привет! Я твое сообщение прочитал только утром. Что случилось?
На том конце беспроводного провода повисла тишина. Наконец, она ответила:
— Ты уверен, что вообще нужно что-то начинать? Глеб, пойми, просто… Я не знаю, чего ты от меня ждешь. Возможно, ничего не выйдет или…
— Погоди, погоди. Почему ты написала «опять»?
— Ну, ты же понимаешь, что не первый меня на свидание приглашаешь. И никогда ничего хорошего из этого не выходило.
Я выдохнул. Вот она про что. Ну, этого следовало ожидать.
— Даш, а тебе обязательно знать будущее?
— В смысле?
— Ты пытаешься предугадать всю партию, когда мы по одному ходу сделали. Я сам не знаю, что из этого получится и получится ли… Но я хочу попробовать. Не думай, о том, что будет. Наслаждайся минутой. И сегодня вечером я тебя жду… давай в кино?
Наступила тишина. Наконец, Даша неуверенно ответила:
— …Во сколько?
Есть!
***
За пять дней я почти привык к трехглавым орлам. Было еще несколько мелких отличий в этом мире, но в целом он дословно повторял то, что я видел каждый день. По вечерам мы гуляли с Дашей, днем я спал до десяти, потом просто слонялся по улицам, разглядывая знакомый, хоть и чужой город. Ощущение инородности помаленьку пропало. Даше я старался не врать. Работу обходил стороной, ко мне домой она тоже не рвалась. Если рассказывал, то что-то из своей жизни. Там.