Он ответил молчанием, я тут же пожалела, что надавила на него. Надавила, потому что во мне поднял голову взрослый человек, который не верит в бескорыстную щедрость, но сейчас, когда он уже готов был расколоться, я пожалела о своих подозрениях. Мне совсем не хотелось услышать о темных сторонах его натуры.
Первое, что он заявил, это то, что он никогда не пытался выглядеть как спаситель Мелиссы, хотя всегда был склонен к религиозности. Но, когда он обнаружил мою окровавленную сестру в туалете, он воспринял это как знак свыше. Как раз тогда, по объяснениям Чарли, он страдал от комплекса вины по отношению к женщинам. Хотя в последнее время у него никого нет, но раньше он часто был объектом притязаний женщин, которые сначала увлекались им, а потом его унижали. Ему казалось, что у него какая-то невероятная способность сводить женщин с ума, и прежде он злоупотреблял их чувствами.
Он рассказал мне о девушках, которые грозились покончить с собой, а одна даже преуспела в этом, отчего он ужасно переживал. Говорил о том, что понял, насколько ему легко подцепить женщину. Как-то раз, по его словам, одна студентка университета мастурбировала о дверную ручку его закрытой на ключ комнаты, выкрикивая во время оргазма «Я тебя ненавижу», в то время как он со своей новой любовницей сидел, притаившись, внутри комнаты. Все это должно было звучать как глупое хвастовство, но, глядя на его симпатичный угловатый подбородок в тусклом свете лампы, мне было нетрудно понять тех, кого он свел с ума.
Я слушала его рассказ о том, что ему нравится быть с Мелиссой именно потому, что она им совершенно не интересуется как мужчиной. Он прекрасно понимает, насколько это тягостно, когда тебя любит кто-то, кто тебе совершенно не нравится, и у него появилась возможность побыть при Мелиссе в роли всех тех, что рыдали у него в объятиях. Это стало проверкой его внутреннего Я и возможностью искупить вину. Короче говоря, у него были те же самые мотивы помочь моей сестре, что и у меня.
Генри сделал официантке заказ. Потом спросил:
— Тебе нравится работать на Пола?
— Нормальная работа. Конечно, не предел мечтаний, но ничего.
— Я не имею в виду работу. Нравится ли тебе то, что ты работаешь на Пола?
— Я не понимаю.
— Ваши отношения. Тебя возбуждает то, что он еще и платит тебе зарплату?
Я внимательно смотрела на него. У него на щеке была ресница.
— Почему ты заволновался по поводу Пола? Я его вообще давно не видела.
— Я не спрашиваю о Поле. Я спрашиваю о тебе.
— Мы не обсуждаем деньги, — солгала я.
— Как тебе понравилось бы, если бы Пол был тебе должен?
— Почему ты спрашиваешь?
— Если хочешь, я буду давать тебе столько денег, сколько тебе Пол платит в месяц. Это не много, но достаточно, чтобы прожить. А если хочешь, можешь продолжать работать и откладывать зарплату от Пола на банковский счет.
— Зачем?
— Мне не нужны деньги.
— Это не причина.
— Я ленив, Сара. Всегда был таким. Мама часто говорила мне, что я родился на десять дней позже срока только потому, что поленился вовремя выбраться наружу. Она кормила меня грудью до четырех лет. В то время, когда другие дети учились читать и писать, я бездельничал, сидя один в углу. Я до сих пор не научился ни плавать, ни ездить на велосипеде.
Он смотрел в окно.
— Я был ленивым в школе и на моей первой работе. И жив только потому, что мои родители были состоятельными. В пятнадцать лет я встретил свою идеальную женщину. Помнишь, Мисс Вестон — Джули Шо? Я рассказал, что произошло с ней, но не упомянул, что произошло со мной. В тот момент, когда я увидел, как Джули обняла Кристиана, я перестал быть ленивым.
Есть определенное удобство в том, чтобы не прикладывать усилия, но это удобство одиночки. Тебя поддерживает знание того, что ты играешь, показывая только четыре карты. Но, когда видишь, как другие выигрывают, имея посредственные способности, приходится принимать какое-то решение. Если открываешь последнюю карту, это означает, что ты уверен в выигрыше, но одновременно и то, что у тебя ничего не осталось в запасе.
Я хотел Джули, но больше всего мне хотелось стать таким человеком, который понравится ей. Я пошел к отцу и попросил у него в долг денег. До тех пор он меня содержал, но теперь я впервые попросил у него значительную сумму. Я был почти уверен, что он мне откажет. Но вместо этого он обрадовался моей просьбе, особенно когда я сказал, что хочу их вложить.