На этот внезапный вызов, один из пожилых джентльменов за ним — хотя, он был на десяток лет моложе Старейшины Кудо — торопливо кивнул.
— Чтобы такие сомнительные личности проникли в персонал — это скандал небывалых масштабов. Потом я хотел бы услышать ваши объяснения.
Председатель был готов упасть в обморок, но всё же сумел утвердительно ответить. Старейшина Кудо отвернулся от группы своих последователей и ещё раз восхищенно взглянул на Тацую:
— Шиба Тацуя-кун, я хотел бы рано или поздно поговорить с тобой.
— Конечно, если представиться такая возможность.
— И вправду, позволь мне с нетерпением ждать этой «возможности».
Это была первая встреча Тацуи и Кудо Рэцу.
По возвращению в павильон Первой школы Тацуя тонко почувствовал, что взгляды в его сторону претерпели неприметные, но кардинальные изменения.
Наверное, можно сказать, что они «вернулись в своё первоначальное состояние».
А неприметных изменений — потому что окружающие пытались, но безуспешно, скрыть свои острые взгляды. Они почувствовали вину, потому что видели его в ином свете, но не могли подавить волнение в сердцах.
Тацуя не был дураком.
Просто его эмоции были смещены в определенную сторону, которая становилась особенно чувствительной.
Поэтому он медленно принимал добрые намерения.
Однако очень умело чувствовал враждебность.
Он уже привык читать такие взгляды на своем пути. Это было недоумение, ужас, и избегание неизвестного, постороннего человека.
— Онии-сама... — среди них одна девушка не избегала его и обратилась к нему с подавленным голосом и выражением.
— Извини, я заставил тебя волноваться.
Лишь этого единственного взгляда было достаточно, чтобы закончить его глубокие переживания.
— Как ты можешь такое говорить! Разве Онии-сама был в ярости не из-за меня?
Когда она энергично замотала головой, её длинные волосы слегка разошлись.
— Ты быстро узнала. Слышала подробности?
Тацуя бережно поправил ей волосы и погладил по голове. Миюки застенчиво опустила голову, но всё же ясно ответила на вопрос:
— Нет. Просто всякий раз, когда Онии-сама по настоящему в ярости... Это всегда из-за меня...
Её ясный ответ окончился рыданием. Тацуя одной рукой погладил сестру и осторожно поднял её голову.
— ...Совершенно верно. Я злюсь лишь ради тебя. Но, Миюки, это естественно для старшего брата быть в ярости за младшую сестру. В моем сердце это последний кусочек чего-то «совершенно естественного». Так что, Миюки, не нужно так грустить, — Тацуя освободил свою правую руку, достал носовой платок, и вытер слезы на уголках глаз сестры, — кроме того, не будет ли тебе стыдно, если твои слезы погубят так красиво сделанную работу? Сегодня благоприятный день для выхода на сцену.
— Не говори так... Серьезно. Онии-сама. Сегодня соревнуюсь не только я. Это называется вопиющим фаворитизмом!
Несмотря на кривую улыбку, блеск улыбки Миюки был непревзойденным.
По крайней мере, именно такой Тацуя её увидел.
Видя, что у сестры вернулась улыбка, Тацуя удовлетворился и успокоился. Его руки перешли от лица сестры к её плечам. Когда он повернул голову, что бы посмотреть на павильон, то вдруг почувствовал другое тонкое изменение в смотревших на него взглядах. На этот раз изменения были в более интересном направлении.
В направленных на них тайных взглядах скрывался...
Теплый взгляд, который был раздраженным, но вместе с тем не мог отвести от них глаз.
— Ах, Тацуя-кун, — сейчас, как если бы Президент школьного совета говорила от имени всех присутствующих учеников, Маюми поприветствовала Тацую особенно холодным голосом и взглядом. — Когда я услышала от комитета, что «один из учеников вашей школы внезапно напал на кого-то», я была в растерянности, пытаясь понять, что же произошло... Значит, по-видимому, это определенный брат с комплексом сестры пришел в ярость, когда кто-то попытался навредить любимой сестренке!
Хотя это и не очень лестный способ описать обстоятельства, но Тацуя четко ощутил себя на пути торнадо и колющего холодного ветра. Понимая, что находится в ужасно невыгодном положении, Тацуя беспомощно решил тактически отступить.
Так что он быстро удалился в отведенную техникам рабочую комнату.
Этим Тацуе, наконец, удалось избежать бойкота учениками Первой школы, хотя был ли такой итог вызван по его воле... Даже он не мог этого сказать.
Небо было тёмным с самого утра, и к началу матча в 9:30 утра не было никаких признаков улучшения.
— Сегодня прекрасный день... Будем надеяться, что такая погода продлиться до самого вечера.