Она нашла силы не бегать взглядом по приборам, и спокойно посмотрела на дядю. Насколько сильно он обижен, что она предпочла не его помощь, а ведьму из Лионы? Он лечил племянницу столько лет, а последние рецидивы, которые она не могла забыть, прошли тяжелее обычного. Тогда Луи, лучший друг и товарищ детства, уговорил бежать. Он воспользовался ее влюбленностью, из-за наивных чувств она доверилась и осталась без репутации и покровительства Александра Гроуна. Она вылечилась, хотя сейчас почти не ощущала радости за это. Мысли постоянно вертелись вокруг этих событий, это подкашивало.
Весь обед Джули беседовала с Йеном, он помог не остаться отрезанной от компании. Остальные вдруг перестали обращать внимание, испытывая неловкость. Когда стали расходиться, она собиралась ускользнуть, но Йен догнал и учтиво проводил до коридора с гостевыми спальнями.
Остаток дня прошел уныло: она монотонно листала книги, заранее зная, что не найдет никакой полезной информации. Если бы Луи не предал, имелся шанс пойти по запасному, уважаемому пути: стать спортсменкой, даже без наставника, как Хелейна Арленс. Теперь же сил на постоянное исполнение сложных огненных элементов не осталось.
Она вытянула чемодан из-под кровати и нашла сверток. В сорочку была завернута бутылка из темного стекла, в которой плескалось вино. Желание выпить появилось давно, когда Луи признался во всем и они расстались. Сначала она сдерживалась, но в порту, по прибытии в Ангорию, купила-таки выпивку. Штопора и бокала не было, она кое-как действовала ножом для бумаги, а потом зажмурилась и глотнула прямо с горла. И тут в дверь сильно постучали. Она подпрыгнула и чуть не выронила бутылку. Усмехнулась, повинуясь внутреннему настроению пьяной женщины, хотя еще не опьянела. Обманутая, брошенная другом и отвергнутая семьей, это уже достаточно пьянило само по себе.
Джули распахнула дверь, готовая увидеть за порогом хоть короля Артура. К сожалению, явился профессор Ривера. Он сразу заметил бутылку, к которой она, с блестящими от слез глазами, тут же приложилась, с мстительным удовольствием наблюдая, как спокойствие его лица сменяется презрительным разочарованием.
- Предложила бы, да нет бокалов.
- Зато есть кровать. Предложите? – бесчувственно ответил он, и это задело. Еще одно больное место: люди считали, что она сбежала с Луи как с любовником.
- В выздоровлении есть хоть одна хорошая сторона, теперь я могу напиваться до чертиков без риска провалить анализы. А вы не пьете, знаю, хоть вы и не спортсмен… - она снисходительно улыбнулась и отвернулась.
Легко представлялось, как он обходит стороной пабы, молится за наказание пьющих, встает с кровати только с правой ноги, ест на завтрак яйцо всмятку. Потом Джули прислонилась к стене и сделала еще один глоток. Мерзкое пойло вязало язык.
- Я хотел написать рекомендации, чтобы вас взяли в академию Дионы.
К стихийщикам воды, он имел в виду. В столичной академии стихию огня проходят в качестве факультатива.
- Столица, постоянные вечеринки и много-много народа… Я бы попала в компанию моего друга Ромы Шелли, знаете ли, тот пианист? – с энтузиазмом откликнулась она и тут же отвергла: - Да ну, Ривера, к черту вашу рекомендацию!
Вести какие-нибудь общеобразовательные курсы, уговаривать водяных прислушиваться и записывать… Еще чего! Без Фэйрстоуна все бессмысленно. Она быстро вытерла глаза, радуясь, что слезы злые. Будь они от жалости к себе, бросилась бы кому-нибудь на плечо и рыдала, а на горизонте стоял только этот отвратительно принципиальный человек.
Мужчина медленно подошел прямо к ней и долго смотрел в глаза. Она угадывала его эмоции: жалость к красивой женщине, которая не может перестать ошибаться, но вот действия предугадать не смогла. Он схватил бутылку за горло, поднес к своему рту и отпил! Джулия застыла от неожиданности, она все еще держалась за бутылку, когда он пил. Их пальцы чуть соприкоснулись и по ней пробежала горячая волна: как же много в нем силы! С таким потенциалом идут в спорт, а он почему-то преподает. Ривера слабо улыбнулся, явно довольный тем, что хорошенько проучил ее.
- Вы тост забыли, а с горла пьют только за любовь.
Он сразу ушел, а Джули долго смотрела на то место, где он стоял, потом выронила бутылку. Зачем рушить образ идеального человека? Или он имел в виду, что все люди ошибаются?