Аллен поверить не мог, но сомневаться было некогда. Он выбежал, на ходу пытаясь понять, что же произошло, и надеясь, что не опоздает…
*
– Леди Хайсмит? – удивилась Джулия и встала. – Я видела вас из окна, но подумать не могла, что вы ко мне.
«Неужели с поздравлением?..»
Женщина подошла к прикроватной тумбе и поставила в сухую вазу букет. Она была неестественно темна лицом и угрюма.
– Скоро состоится награждение. Я заняла второе место.
– Поздравляю, – тихо ответила Джулия, напрягаясь. На выступление она потратила столько сил, что никак не выходило сосредоточиться. Требовалось срочно посмотреть ауру посетительницы.
– Моя дочь сегодня растерялась, завалила программу на сложном элементе, – миссис Хайсмит лгала сама себе, ее дочь, Айлан, никогда не выполняла сложный уровень, Джулия помнила протоколы. Девушка работала только с элементами среднего уровня. – Потому что растерялась! И все из-за твоей ученицы с ее грязным армагеддоном! – крикнула женщина с хрипом и плачем в голосе.
Оцепеневшая Джулия стала подозревать, что Хайсмит не в себе, но не могла и представить, что этот монолог закончится ударом. Когда женщина выбросила в нее огненный шар, она еле отбила его своим собственным и поставила блокирующую стену. И вовремя, потому что миссис Хайсмит ударила сразу двумя шарами, они врезались в стену огня и смешались, не пройдя защиту. Но Джулия была слишком слаба, чтобы долго удерживать блокировку. Стена стала истончаться, появились просветы, Джулия услышала хриплый смех и по ее спине пробежали липкие мурашки. Сквозь блок пролетел первый шар и врезался в подоконник справа от Джулии. Она попыталась восстановить блок, но рука не вовремя заныла. Блок таял прямо на глазах! Джулия выпустила огненную иглу, чтобы ранить противницу, но не осталось сил метиться, игла пролетела мимо женщины. Глаза миссис Хайсмит горели красным, она улыбнулась, хотя по лицу текли слезы, и замахнулась… Джулия зажмурилась, она потеряла равновесие и упала на пол, ударившись головой. Казалось, рука полностью сгорела и перестала, наконец, болеть.
*
Аллен пробежал через охранников, велев следовать за собой. Какой смысл ставить симплов охранять?! Он взлетел по ступеням и побежал по полутемному коридору. Отблески огня и искры вырывались из открытой двери. Когда он увидел, как гаснут остатки, как можно было догадаться, блокирующей стены, как миссис Хайсмит, стоявшая к двери спиной, замахивается для решительного удара, выбора не осталось.
Он прыгнул, на лету выпустив три потока пламени, заскользившего по стенам, сжирающего обивку пола, мебель и все, что встречалось на пути. Безжалостный элемент, если направить на врага, прозванный поцелуем дракона, но то, что сделал Аллен, было еще страшнее, потому что он использовал черный огонь. «Лежи-и-и-и!» - закричал он, увидев, что Джулия поднимает голову. Последнее, что он увидел перед тем как упасть, ее испуганные глаза. Раньше они смеялись, заигрывали, злились, оставались непроницаемыми. Ужас он видел в них впервые, и это вывело из равновесия его самого. Резко охватило сомнение: правильно ли он рассчитал движение огня? Успеет ли Джулия наклониться? Нет! На его глазах Омра сгорела, на пол посыпались пепел и хлопья. С вытаращенными глазами охранники глядели на остатки того, что мгновение назад было живым человеком. Дэн стоял чуть позади с белым лицом. Откуда он тут? Аллен посмотрел вглубь палаты и с облегчением нашел Джулию. Она, лежала на полу, разбила висок, но шевелилась и слабо стонала. Он подбежал и положил ее голову себе на колени, она приоткрыла веки, слабо улыбнулась.
– Я тебя люблю, – прошептал он, потому что больше ничего на ум не приходило, да и не имело смысла.
*
Впервые за историю соревнований не провели открытую церемонию награждения. Турнир Короля получился слишком трагическим, Артур наградил каждого победителя лично и принес соболезнования Айлан Хайсмит, занявшей вместе с погибшей матерью почетное второе место. Третьей осталась леди Дирт и ее тренер, она работала с родной сестрой. Поклонники, среди которых присутствовал даже Лэд Далеран, преподнесли любимой стихийщице сто одну белую розу и искусно выкованного золотого дракона, испускающего огонь. Вельма позже написала в газете, что Катерина плакала, обнимая каждого болельщика, словно прощалась навсегда.