Первым кинулся Альдир. Псевдо-китаец напрыгнул на врага и нанес широкий рубящий удар. Будь на месте Кана манекен, его бы перерубило пополам. Стой там НПС с отключенным ИИ, ему бы взрезало живот. А Кан просто выставил свой меч, плоской стороной к мечу врага. Цзянь Альдира отскочил от полированной древесины, будто бы наткнулся на стальную пластину. Мой товарищ потерял равновесие, нарушил свой рисунок боя. Кан среагировал моментально, перехватил макуавитль и уже было начал его заносить…
Вот только тут нарисовался и я. Кинувшись ему под ноги, я полоснул крисом по незащищенным юбкой голеням врага. Тот громко зашипел, я а бросился в сторону, напоследок с удовлетворением увидев, как из раны хлынул багровый свет.
Куаль тут же переключился на меня. Он не стал широко замахиваться, нет. Тупое и широкое «острие» его оружия также было снабжено лезвием, так что назвать его действительно тупым было бы поспешно. Кан это доказал: тычок широким лезвием прошелся сквозь кожаный нагрудник, словно бы и не заметив его. Я успел почувствовать жжение от полученной раны, как Кан рванул меч вниз, буквально взрезая мне грудь. Грудь кольнул страх: рана, полученная мной, была куда длиннее, чем мой тычок, а светилась как бы не сильнее.
Спас меня от следующего удара Альдир. Он восстановил баланс и нанес серию молниеносных, отточенных ударов прямо по незащищенной груди куальского воина. И все же более опытный воин был прав – лезвие цзяня бессильно скользнуло по накачанной груди врага, оставив лишь жалкую царапину, которая даже толком не светилась.
Я и Альдир затанцевали вокруг Кана. Быстро стало понятно, что силы очень даже равны – ему было откровенно сложно со своим тяжелым двуручником против шустрых нас, но вот когда он попадал, то попадал чертовски больно. Пять минут мы скакали вокруг него, переманивая его внимание особенно болезненными тычками. Даже и не знаю, как мы справились бы без моей новой пассивки на ослабление от кровотечения. Постепенно удары Кана замедлялись, перерыв между взмахами становился дольше. Это позволяло мне нанести еще одну лишнюю царапину, которая также источала свет и медленно убивала противника. Наконец, Кан пропустил один чрезвычайно противный удар от Альдира – точно в живот. На этот раз его не спасли татуировки, и лезвие цзяня до половины погрузилось в тело врага. Но куаль не собирался сдаваться.
Рыкнув, он оставил тяжелый двуручник в одной руке, а освободившейся накрыл кисть Альдира, зафиксировав и меч в ране, и его самого. Мой товарищ не мог маневрировать, а потому Кан, не очень торопясь, поднял меч, еще раз рыкнув от прямого удара в спину от меня, после чего с усилием опустил свой меч. Лезвия макуавитля легко прошли через, видно, не самую качественную броню Альдира, прорубили плечо и прошли до центра груди, после чего навершие чудовищного ацтекского меча воткнулось в желтый камень башни, выбив крошку и разметав опавший пепел. Цзянь остался торчать в животе воина.
Я же, рассвирепев от гибели товарища (из-за долбанного куаля я остался один!), ударом правого кулака по затылку заставил врага наклониться, после чего широким ударов врубился в обнажившиеся шейные позвонки врага. Наградой мне стал осевший на землю ворох пепла.
Остывал я порядка пары минут, просто стоя над двумя новыми кучами праха. Наконец, очнувшись от какого-то странного транса, я поворошил ногой прах павших и извлек оттуда два трофея: цзянь Альдира и… бронеюбку Кана. Вот это трофей, потрясающе, блин. Слов цензурных нет.
С другой стороны, все лут. Цзянь постараюсь отправить Альдиру, тут где-то была такая функция. А вот юбка… Продам нахрен. Она мне ведь не нужна, а вот деньги – да. «Чиназес», сказала бы моя сестра.
Надо будет ее тоже сюда затащить, кстати.
После еще минутных размышлений я понял, что, скорее всего, со стены я сегодня так и не слезу. Слух любезно подсказывал, что слева от меня идет какая-то драка. Если там сопротивление сильнее, то и противники сильные, не чета новичкам. А значит, у меня, свежеиспеченного двухшрамника, все шансы отлететь к той горе из черепов в ближайшие… ну, пять минут?
Тем не менее, я кое-как перемотался бинтами, выпил пару фляжек водички от Йаллы, будь она благословенна, и пошел дальше.
Нового противника искать не пришлось. Почти сразу же после спуска вниз нашлись двое – Синий рыцарь в виде мохнато-секиристого амбала белокожей внешности, характерной для рогатых гаами, и амул с ярко-красной кожей и красным платком на запястье. Амул был одет как последний опустившийся наемник – латаный-перелатаный бронзовый нагрудник, шлем с забралом-сеточкой и короткий северный меч в руках. Удивительным было то, что во второй руке он сжимах ножны от этого самого меча, и успешно отводил от себя мощные взмахи секиры дружественного мне гаами. Знаете, это было даже красиво – вот гаами делает красивый замах, наносит вертикальный удар, призванный располовинить врага, а амул лишь шагает в сторону задней ногой, почти не меняя стойки, вставая боком к закутанному в меха врагу, после чего легким, но точным тычком ножен смещает траекторию секиры. Та со всего маху обрушивается на камен, высекая искры, а амул просто пинает врага, заставляя того потерять баланс.