На наковальню приземлилось еще одно оружие, и это был не нож. Это был очень короткий меч, длиной со стандартный гладиус, с лезвием длиной в мой локоть. Толстое лезвие имело очень сомнительную заточку, зато глубокий дол демонстрировал большую прочность. На самом конце клинок словно бы расплющивался, превращаясь в смертельно острое жало.
— Твои сородичи зовут его панцербрехером. Хрен выговоришь. Этот называется…
— Да я вижу, – отозвался я.
«Щитолом. Редкость: обычное. Качество: отличное.»
— Ну что, паря, попробуешь? Или ты не учился с мечами отрабатывать? Ну да, у вас, рабов, метла да плетью по хребтине…
— И сколько за все? – просто ответил я.
— Три тысячи, – ответил Регг, скалясь в гнуснейшей усмешке.
— Две, – возразил я, – Ты мне еще за безвременно почившее оружие должен.
— Хах, оружие. Да из этих ножей оружие как из меня конный пикинер! Давай так, две восемьсот, и я не спускаю на тебя собак напоследок.
— Две пятьсот, и ты мне еще метальных ножей дашь штук шесть, мне на потренироваться. На твоих окнах, кстати.
— Две шестьсот, и будут тебе твои ножи. Но о собаках я тогда задумаюсь.
— Пойдет, – я открыл свиток, отсчитал на специальной табличке, сколько надо, и уже через мгновение получил увесисто звякнувший кошель. Его тут же получил расплывшийся в довольной улыбке кузнец. Спрятав кошель, кузнец ушел в глубину кузни, и там сразу же начал греметь железом. Спустя пару минут он вернулся, неся тканевый футляр с ремнями, специально чтобы на грудь закрепить. В кармашках на футляре ждали своего часа пять ножичков длиной с ладонь, из темного железа, с грубой металлической рукояткой.
— Вот, держи. Внук мой трехмесячный сковал, тебе как раз будет. Может, после недельных тренировок силенок хватит один поднять.
— Спасибо, старый. Но в бороду я бы тебе дал конечно разок. Или два.
— Ну так приходи еще как-нибудь, и смахнемся с тобой. Я, да будет тебе известно, щегол, не раз выходил на арену в свою бурную молодость…
— Действительно, спасибо тебе, Регг, – просипел совершенно багровый Тайлер, – Мы немного торопимся, дела-дела. Ну мы зайдем еще как-нибудь, да?
— Да забегайте, что уж там. Может, хоть когда найдется кто-то, кто ценит нормальные клинки. А ты, паря, задумайся. Не всю жизнь с ножами бегать, надо бы и за нормальный меч взяться.
— Да-да, старый. Подумаю. И заскочу как-нибудь, может сразу с сеновала, сразу после внучки твоей.
Дед расхохотался:
— Извини за троллью отрыжку. Я ведь ее чуть не оскорбил. Зловонный ветер ты, от трэлла с несварением.
— Давай уже, – задыхаясь, прошипел Тайлер.
И мы ушли.
Уже отойдя шагов на сорок от кузни, мой товарищ позволил себе смачно, заливисто, захлебываясь и чуть не теряя сознания расхохотаться.
— И кто это, мать его, был? – мрачно спросил я у натурально умирающего Тайлера.
Впрочем, он смог ответить лишь через еще минуты три.
— А это был, ух-х-ха-ха-ха… Ух-х-х… Лучший кузнец к югу от Анмарко. Лучший, понимаешь?
— Продает вроде хорошие вещи, только дорого и… Да утырок какой-то.
— Ну, так уж не надо. Наверное. У него остается один из пятидесяти клиентов, все остальные не выдерживают его нрава. И еще сотня отсеивается в процессе первоначальной отбраковки. Ты сразу пошел в ответку, что ему явно понравилось. Это же игра, друг, ты пойми. В Инмеле все ходят к Ребекке, солнечной, улыбчивой и с пятым размером сисек мастерице. Та сверкнет зубами и чем надо, так все деньги и выкладывают, за товар в лучшем случае среднего пошиба. А ты цены и нрав Регга вытерпи, и будет тебе счастье. С таким оружием, что у тебя, можно до третьего шрама спокойно ходить и горя не знать. Еще и на самом третьем поищи что получше, хрен получится. Ну ладно, пошли тебе за броней. Вот, держи две тысячи, кстати. Я ж обещал.
— А бронник еще хуже? – уточнил я, пряча кошель с серебром к себе в свиток.
— Не, бронник спокойный. Но к нему надо со своим, как к другу-плохому самогонщику. Так что мы с тобой, «паря», – Тайлер еще раз усмехнулся, – Идем на охоту.
И тут, к моему ужасу, где-то недалеко залаяла собака. Судя по голосу, размером она была с меня.
— А давай побежим? – предложил я.
Глава 22