– У-у, - сочувственно прогудел смотрящий. -Все ясно с тобой... Тогда слушай дальше. Есть министры всякие, но эти - так, шныри на побегушках, - он пренебрежительно махнул рукой. - Бакланы разные в Думе заседают, языками метут, что дворник с метлой. А вся сила в руках местной братвы, что на кормление в городах ставлена. Вроде нашего князя Кайты...
– Это мэр, что ли? -уточнил на всякий случай Вовка.
– Кто умэр? -опешил смотрящий. -Князь Кайта? Вчера ж еще живой был?
– Не-а, я не о том, - поморщился браток. -Ты продолжай, давай, не отвлекайся.
– Дык, а че тут еще рассказывать? Есть еще бароны, графья -шушера одним словом.
– Это почему? -заинтересовался Вовка.
Пахан с наслаждением почесал могучую грудь, прихлебнул из кружки и неторопливо пояснил:
– Золота награбили и титулов себе поскупали.
– Значит, любой может купить?
– Любой, да не любой, - неохотно признался смотрящий. -Вместе с титулом деревенька дается, аль село... а они все заняты. Если за год не прикончишь своего брата-барона, то титул теряется. А денежки тю-тю -в казне остаются.
– Да, мудро тут у вас устроено! -восхитился Вовка и пытливо продолжил: - А следак в сутане, это кто?
– Серая братия, - помрачнел смотрящий. -Волки в рясах. Инквизиция Ордена Серр. Есть еще магическая, но они нас не касаются -ведьмами занимаются, да колдунами. А эти уроды...
Закончить ему не дали. Вновь заскрежетала тяжелая дверь, через проем дохнуло прохладой, и знакомый стражник, выставив толстый кривой палец, хрипло приказал:
– Ты! К отцу Амбросию на допрос!
Еще два конвоира ловко связали сзади руки, садистки затянув узлы, и, подталкивая узника в спину железными дубинками, повели извилистыми коридорами мрачного, пахнущего сыростью каземата.
Давешний монах встретил Вову непритворной улыбкой. Тонкие бескровные губы растянулись до ушей и серая пергаментная кожа, обтягивающая изможденное лицо, собралась морщинками, отчего монах стал похож на египетскую мумию.
– Вот мы и встретились, капитан Вокка, - дребезжащим смехом встретил он узника. -Как ты и пожелал.
Вовка угрюмо осмотрел допросную. Закопченные своды из серого гранита, чадящий факел в углу, ржавые цепи на стене, и блестящие инструменты на тяжелом мраморном столе. Палач с толстыми, волосатыми ручищами, обвислыми небритыми щеками и детским наивным взглядом широко распахнутых глаз на простодушной деревенской физиономии. Такому что мясо рубить, что узника -все одно. И тюремный следак: отец Амбросий собственной персоной.
– Свободны! -небрежно махнул рукой монах.
– Отец Амбросий! -с укоризной протянул старший стражник, не двигаясь с места.
– Ах, да! -хлопнул себя по лбу следователь, и вытащил из ящика невзрачный камень мышиного цвета в форме небольшого жезла. Легонько щелкнув по нему ногтем, от чего тот окутался роем мерцающих светлячков, монах повторил: - Свободны... - спохватившись, добавил: - Руки не забудьте ему развязать.
Мгновенно исполнив приказ, стража исчезла, неслышно притворив за собой дверь.
– Имя и звание! -неожиданно рявкнул монах, вперив в узника немигающий взгляд. Довольно ухмыльнувшись (Вовка непроизвольно вздрогнул) деловито продолжил уже спокойным тоном: - Когда тебя завербовали алавийцы? -и вновь, без паузы, сорвался в крик: - Отвечай, тварь!
Вовка с опаской шагнул назад -бешеный, не укусил бы невзначай. Вон, уже пена изо рта показалась. Был у него такой в бригаде, на людей как зверь бросался.
Негромко кашлянув в кулак, он заботливо предложил:
– Слышь, брат... - при этих словах дернулся уже монах. -Может тебе врачу показаться? Голову подлечить, пока не поздно.
– Я тебе подлечу! -прошипел следователь, от ярости перекосив физиономию. -В ногах валяться будешь, о смерти умолять. В последний раз спрашиваю -твое настоящее имя и звание?
– Штандартенфюрер СС Штирлиц! -вытянулся в стойке Вовка, важно надув щеки. Немного подумав, дурашливо выкинул вверх руку: - Хайль!
– Зиг хайль! -пружиной выбросило из-за стола монаха. Глаза его вылезли из орбит, а рот судорожно хватал спертый воздух подземелья. -Господин штандартенфюрер? - благоговейно прошептал он.
Вовка посмотрел на него с искренним сочувствием:
– Я говорил тебе, дружище, лечись, пока крышняк совсем не съехал... - и неожиданно взъярился: - Ты че меня, за наци держишь? Да братва в жизни...
Монах заверещал как недорезанный, не дав ему договорить:
– Ты!.. Из-за тебя!.. -направив жезл в сторону безмолвного палача, он сделал какое-то движение, отчего камень засиял еще ярче. Палач судорожно икнул, взгляд его стал бессмысленным окончательно, и он медленно сполз по стене, цепляясь за гранит обкусанными ногтями. -Лучшего костолома собственными руками! Да где я теперь такого возьму? Отвечай, откуда слово тайное ведаешь?! -дрожащая рука уставилась на Вовку. Камень поменял цвет, окутавшись красноватым сиянием.
Фигасе, прибамбасы тут у них! -мысленно восхитился Вовка. Монах смотрел на него с нескрываемым изумлением. Обескураженный взгляд метался от узника к жезлу и обратно, как в мультфильме про Тома и Джерри.
– Немыслимо! Неслыханно! Пятый уровень защиты...доложить его преосвященству... -забормотал он и резким движением повернул кончик жезла вокруг своей оси. -Ладно, сам напросился... - обреченность сменилась злорадным торжеством. -На, получи!
Узкий рубиновый луч вылетел из жезла и ласковой щекоткой скользнул по груди. По телу пронеслась волна блаженного тепла. Вовка радостно вздохнул -ощущения были восхитительными. Неожиданно отозвался перстень на пальце, легкой дрожью напомнив о себе. Вовка шагнул вперед, схватил рукой монаха за ворот и без усилий оторвал его от пола.
– Ты куда мальчонку дел, чмо в рясе? -почти дружелюбно осведомился он. Подумав секунду, оскорбительно ухмыльнулся: - Мастер Йода хренов.
– Ква...ква... - изобразил лягушку монах, позеленев всей физиономией; лишь губы остались белыми, змеиными. -Ква... вашему с-сведению, оскорбление действием лица духовного с-сана приравнивается к государственной измене. Статья восьмая Уложения о н-наказаниях... п-пункт седьмой, - слегка заикаясь, выпалил он заученную скороговорку.
– Измене какому государству? - неожиданно заинтересовался Вовка.
– Великой Империи Араниэля! -воспрянул духом монах. Громко икнув, неуверенно добавил: - Тебе голову отрубят... - и вновь забормотал: - Жезл не сработал... магия не подействовала... срочно доложить.
– Значит, если я подданный другой империи, то измена имеет место не быть, - слегка встряхнув разговорчивого пленника, Вовка начал размышлял вслух казенным слогом. -А раз нет измены, то отсутствует и факт оскорбления лица... -запнувшись на мгновение, ухмыльнулся и деловито продолжил: - Зеленого лица духовной национальности. Вычитание вышесказанного подразумевает правомерность совершения действия, если иное не вытекает из императивной нормы закона... Так? -почти ласково осведомился он.
– Так, - на всякий случай подтвердил обескураженный монах, с опаской косясь на мучителя. -Если не вытекает...
Рука стала затекать, и Вовка разжал пальцы. Монах грохнулся на стул, звучно щелкнув челюстью. Судорожно вздохнув, он схватил жезл и вновь направил его на Вовку. Камень выплюнул розовый луч, почернел и... иссяк.
– Батарейки кончились? -задушевно спросил Вовка и выдернул жезл из рук монаха. -Дай сюда игрушку, пока не сломал окончательно.
– Ба...ба.. -заблеял напуганный монах, делая попытку приподняться со стула. -Не... не может бы... бы...
– Достал ты меня, ба-ба-баклан! -передразнил его Вовка. -Отдохни малость... поспи! -заботливым тоном сказал он.
Увесистый кулак беззлобно опустился на макушку незадачливого следователя. Гипноз подействовал моментально -монах заснул, закатив к потолку поросячьи глазки. Вовка осмотрелся, зябко переступив босыми ногами по полу. Так и менингит подхватишь, - озаботился он.
Быстро раздев палача -монах не подходил по комплекции -Вовка переоделся в кожаный камзол, натянул добротные сапоги (на портянки пошла монашеская ряса) и накинул черный плащ с капюшоном. Сунул в карман жезл, еще раз оглядел камеру (уходя, проверь -не забыл ли чужого) и осторожно открыл дверь. Пусто.