Жизнь налаживалась.
— Господин желает что-нибудь еще? — ловко расставив тарелки, смазливая служанка кокетливо стрельнула глазками.
— Благодарю, милая, — подмигнул в ответ Лис, окидывая взглядом стол. — Мне хватит и этого.
Горка дымящегося риса со специями, запеченные бараньи ребрышки, свежая лепешка, пряный соус и крупно порезанные овощи, щедро усыпанные зеленью.
В заводской столовке такого не подают.
— Есть творожный пудинг с горячим шоколадом, — продолжала настаивать девушка.
Лис подумал мгновенье и… согласился. После пива его всегда тянуло на сладкое.
Горячий шоколад оказался расплавленным на огне шоколадом, а не какао, как было принято в его мире. Нежное творожное пирожное было под стать пышным формам расторопной служанки, несколько раз прикасавшейся к посетителю то горячим бедром, то тугой грудью. Случайно, надо полагать.
Отсчитав сдачу с золотого — четырнадцать серебряных монет и пяток медных — официантка, многообещающе улыбнувшись, удалилась, призывно покачивая бедрами.
Соотношение золота к серебру в земной коре примерно один к пятнадцати, вспомнился Лису школьный учебник. В этом мире, на первый взгляд, пропорция была та же самая. Сколько медяков в одном серебряном он подсчитать не успел — внимание отвлек громкий хохот из-за соседнего стола.
Троица молодых людей аристократичного вида развлекалась нехитрой забавой, стараясь попасть обглоданными косточками в маленький комочек с яростно горящими черными глазами. Щенок. Чем-то похож на кавказца, такой же мохнатый увалень. Прижавшись к пальме, он не пытался увернуться от летящих мослов, хватая их на лету крепкими клыками. Но не все — некоторые достигали цели, и тогда щенок вздрагивал и глухо рычал, прижимая уши к голове. Сверху бесновалась обезьянка, громким верещанием сопровождая особо удачный бросок. Троица от этого веселилась еще больше.
— Может, хватит? — спокойным тоном предложил Лис, поднявшись с лавки и неслышно подойдя со спины к гогочущей компании.
— А тебе что за забота? — недружелюбно огрызнулся один из них: рыхлый, с ранними залысинами и двойным подбородком. — Мой варранг — что хочу, то и творю. Заведи себе такого же и развлекайся. Или этого купи… — смерив заступника оценивающим взглядом, он презрительно сплюнул на пол: — Да только денег у тебя не хватит, смерд.
Дружки радостно заржали, словно услышали веселую шутку.
— Сколько? — бесстрастно спросил Лис, перебирая в правом кармане невеликую наличность.
Рыхлый поперхнулся и вновь смерил его взглядом. Прищурив левый глаз, он лениво процедил:
— Двести золотых… — и злорадно усмехнулся, предвкушая потеху.
Лис не дрогнул ни единым мускулом, лишь пальцы судорожно сжали в горсть глухо звякнувшие монеты. Таких денег у него не было. Левая рука машинально нырнула в карман. Нож. Он даже удивиться не успел — мельком вспомнилось, что стражники изъяли его при обыске — как ладонь раскрылась, демонстрируя перочинную игрушку швейцарских умельцев.
— Махнем не глядя?
Глаза рыхлого алчно сверкнули. Покрутив в руках нож, он зацепил ногтем штопор, ковырнул ножницы и с показным равнодушием мотнул головой:
— Безделушка.
— Не хочешь, как хочешь… — с не меньшим безразличием в голосе констатировал Лис. — Значит, не договорились, — он потянулся к ножу.
— Погоди-погоди! — всполошился рыхлый, ухватив его за рукав, и оправдывающимся тоном продолжил: — Обученный варранг стоит дорого… очень дорого! Даже мой бездельник… — он кинул ненавидящий взгляд на щенка, — стоит больше, чем я тебе предложил… — подхватив со стола стаканчик с костями, рыхлый радостно встряхнул его и азартно предложил: — Сыграем? Мой щенок против твоей безделушки.
— Давай! — неожиданно для самого себя согласился Лис. — Бросай первым.
Рыхлый долго тряс стаканчиком, несколько раз подносил его к уху и беззвучно шевелил губами, словно читал молитву или заговор. Наконец, он перевернул стаканчик и катнул пару игральных костей по столу.
Одиннадцать!
Дружки оживленно загомонили, а рыхлый довольно хлопнул в ладоши.
— Твой черед, — тонкие губы растянулись в снисходительной усмешке.
Лис молча взял кости в руки. Теплые. Нежданно вспомнился Михалыч с его молитвами перед игрой. Взывал он ко многим богам, но предпочтение отдавал греческому пантеону.
Перекатывая в кулаке граненые кубики, Лис лихорадочно рыл в памяти имя покровителя азартных игр. Щенок замер у пальмы, внимательно наблюдая за ним черным блестящим глазом. Другой был прикрыт волнистой светло-серой прядью свисающей со лба. Ни миг даже показалось: маленький варранг понимает, что на кону его судьба.