Плутали недолго. Магия лесного хозяина на открытой местности помочь не могла, но выручил голодный нюх повелителя, безошибочно выведя к воротам двухэтажного домика под красной черепичной крышей.
— Мест ночлег нет, — еще во дворе, принимая лошадей, огорошил их тощий конюх. — Гость незван привалил сегодня утр, весь номер занял. Разве что сеновал спать… Но это хозяин решать, моя маленьк человек.
Желудок взвыл протестующей нотой — его ночлег интересовал в последнюю очередь. Отодвинув конюха в сторону, Вовка одним прыжком взлетел на крыльцо. От мощного рывка трактирная дверь жалобно заскрипела. Он дернул сильней. Дверь охнула, но не поддалась. Вовка ухватился за витую скобу двумя руками.
— От себя, повелитель, — шепотом посоветовала из-за спины Инка. — Толкайте от себя.
Копившееся весь день раздражение с радостным воплем вырвалось наружу. Против страшного проникающего удара, в той жизни ломающего ребра и рвущего в клочья самый прочный пресс, усиленная железными полосами преграда оказалась бессильна. Толстая подошва ботинка впечаталась точно в середину. С грохотом растворившись, дверь издала предсмертный всхлип, и бессильно повисла на одной петле.
— Кодекс запрещает дуэли в поиске… — стоящий в проеме седовласый воин неторопливо вытер кровь с левой брови и спокойно посмотрел на Вовку. — Но на кулачные поединки прямого запрета нет.
— Осторожней, господин! — горячо зашептала сбоку Энея. — Это Призрачные Псы, лучшие бойца Казначея.
Вовка отмахнулся. Какие псы, когда долгожданный обед под угрозой, а зуд в кулаках невозможно унять? Подавшись вперед, он с веселой яростью уточнил:
— Бьемся без оружия?
— Много чести для тебя, невежа! — сплюнул на порог воин.
Вовка молча дал ему в глаз.
Глава шестнадцатая
— Совет, говоришь? — Лис прикусил кончик веточки, пожевал задумчиво и выплюнул.
— Ага… — радостно поддакнул Ал-Шот. — Это подсказка, если ты не знаешь.
— Подсказка — это план, — возразил Шой Та. — А совет — это другое.
— Другое — это что?
— Да я откуда знаю? — недоуменно воззрился Ал-Шот. — Он тренер, сам должен знать.
— Я сейчас кого-то в бассейн отправлю! — пригрозила Яна.
Кривоносый стражник, с опаской отодвинувшись от фонтана, обиженно буркнул:
— Я, че, крокодил, что ли, каждый день купаться?
Лис усмехнулся краешком губ и, задрав голову, поинтересовался:
— Вы, княжна, высоты боитесь?
— Ничуть… — повела плечиком Яна.
— Башня немаленькая, испугаться немудрено, — словно не расслышав ответа, вслух рассуждал узник. — Если вы закатите истерику, что сделают ваши охранники?
— Вниз переведут, в общие камеры, — вмешался Ал-Шот. — Только благородным там несладко приходится, удобств никаких.
Антон согласно кивнул — комфорт в нижнем ярусе Косой Башни отсутствовал. Тесная каморка без окон, грубо сколоченная лежанка, глиняный кувшин для умывания и деревянная тарелка под тюремную баланду. Ложки, вилки и ножи не прилагались. Жидкое месиво, словно в издевку именуемое кашей, приходилось черпать корочкой засохшего хлеба. Дважды в день выводили во двор справить нужду.
Сегодняшнюю прогулку организовали его знакомые стражники. Лейтенант Фес получил от них неотразимые аргументы. Княжна скучает, поговорить ей не с кем, того и гляди сляжет и зачахнет от тоски. Они, конечно, парни не промах — и языки подвешены что надо, и манерам обучены крепко, но ей нужен кто-то из ее круга. Из благородных. Пусть с тренером погуляет, ничего страшного не случится.
— И мне здесь не нравится, надо валить отсюда. Чем скорее, тем лучше. — Антон тоскливым взглядом оценил высоту крепостных стен.
Непонятность ситуации раздражала и, чего греха таить, не на шутку пугала. Ясно, что он кому-то перешел дорогу. И этот кто-то принадлежит к сильным мира сего, раз похитили его средь бела дня на глазах охраны дочери всесильного вельможи. Неизвестность всегда страшит, и Антон исключением из правил не являлся. Но страх был не за себя — за Лесю. От пощечины он очнулся только в тряском экипаже, но боль в затылке все расставила по своим местам.
— Не-а, тренер, тут мы помочь ничем не сможем, — пригорюнился Ал-Шот. — Мы, конечно, здесь в авторитете, но местная стража мзду не берет.
— Да и нет у нас ее, мзды этой, — тяжко вздохнул Шой Та. — Вчера вечером последнюю выпили, а новая еще не забродила. Сами ждем с минуты на минуту.