— Леди, надо дать им десять монет, — вмешался Гийом. — Хватит им вполне.
— Половин, — почесав в затылке, возразил староста.
— От десяти? — уточнил десятник.
Немного подумав, староста неуверенно кивнул в ответ. Отсчитав пять золотых империалов, Гийом высыпал их в подставленную ладонь.
— Барашк рэзать будем, мяс жарить, — расплылся в довольной улыбке старейшина.
— Пив пить, вин хлебать, — радостно поддержал его трактирщик и тут же огорчено охнул. — Крыш приехал, деньг отнимать будет.
Пятерка разбойников на полном скаку врезалась в толпу испугано брызнувших в разные стороны горцев. Ловко спрыгнув на землю, седой главарь перемахнул через невысокую каменную ограду, нетерпеливо отмахнулся от подбежавшего на полусогнутых старосты и быстрым шагом направился к высоким договаривающимся сторонам.
— Это Коэн, — опередив вопросы, представил атамана викинг.
— Он сам, — удручено подтвердил трактирщик. — Будет делать драк и бить все морд… — и, подобострастно поклонившись главарю разбойников, сдернул с головы папаху: — Шляп надень, атаман, за умный сойдешь.
Коэн молча дал ему в глаз.
Глава девятнадцатая
Войдя в караулку, командор де Фалле первым делом сунул кулак под нос ближайшему стражнику.
— Чуешь, чем пахнет? — спросил он с угрозой.
— Оленина, — со знанием дела ответил Ал-Шот, чуть принюхавшись.
— Под брусничным соусом, — завистливо сглотнул слюну Шой Та.
— Я с чесноком люблю.
— Лучше с хреном и молодой петрушкой.
— Та-ак… — мстительно протянул храмовник. — Придется вбивать в ваши головы курс молодого бойца.
— Зачем? — с опаской отшатнулся Ал-Шот. — Мы, типа, не молодые.
— И места мало, в головах-то, — ожесточено заскреб в затылке его товарищ.
— Упали на пол! — рявкнул рыцарь-командор.
Стражники дружно свалились на спины.
— На живот! — заорал вне себя от ярости де Фалле.
Капралы запыхтели, переворачиваясь в указанную позицию. Со стороны это выглядело, как любовные игры бегемотов.
— На счет «раз» начинаем отжиматься, — скомандовал храмовник.
— До скольки? — просипел Шой Та.
— Три дюжины каждому, — злорадно оповестил командор.
— Дык, енто… — несмело возразил Ал-Шот. — Мы только до десяти считать умеем.
Кривоносый страж поспешил внести уточнение:
— На двоих.
— Ра-аз! — угрожающе рыкнул де Фале.
— Два, — сказал Шой Та.
— Три, — прохрипел Ал-Шот, с трудом разгибая руки. Живот при этом остался лежать на полу.
— Мы считали в дюжинах?
— Заткнулись оба! — зарычал от бешенства храмовник и ткнул носком сапога в отвисшее брюхо. — Пузо подтяни!
— Хр-р… — втянул в себя воздух стражник.
— Два, — сказал де Фалле.
— После трех идет четыре, — напомнил кривоносый страж, пытаясь оторвать нос от пола.
— Два уже было, — недовольно пробубнил Ал-Шот, в бесполезной попытке справиться с животом.
— Если два было дважды, то сейчас должно быть пять.
— В дюжинах?
— В крокодилах! — окончательно взбесился храмовник. — Еще один звук и пойдете драить нужники!
— Один вопрос, господин рыцарь.
— Заткнулся!
— У вас глаза красные.
— Я приказал заткнуться!
— Вам лекарь нужен.
— Я сказал закрыть пасть!
— Так и кондрашка может хватить, нельзя вам волноваться.
— Рот закрой, урод!
— У моей бабушки за три дня до кончины точно такие же глаза были.
— Лежите здесь и никуда не уходите, — хрипло выдохнул рыцарь-командор и выбежал из караулки.
— Куда это он? — размазал пот с пылью на лице Шой Та.
— А я почем знаю? — с облегчением перевернулся на спину Ал-Шот. — Наверное, к целителю побежал.
Двинув в ухо подвернувшемуся ключнику, Бриан де Фалле промчался до своей двери, открыв ее ударом ноги.
— Уже? — язвительно хмыкнул Фес при виде взбешенного друга.
— …………! — сказал командор, обессилено рухнув на лавку.
— Наплюй, — посоветовал лейтенант. — Когда все закончится, я лично их повешу на воротах замка.
— Вешать их буду я, — мрачно возразил храмовник.
— Вдвоем повесим, — миролюбивым тоном выдвинул компромиссный вариант командир Ночных Кошек. — А пока предлагаю поразвлечься. Наш любвеобильный комендант нашел себе новую пассию, думая, что мы ничего не прознаем. Это внучка захворавшей молочницы…
— Хорошенькая? — заинтересованно перебил его де Фалле.
— Очень даже! — усмехнулся лейтенант. — Но если мы вмешаемся, то комендант поймет, кто стоит за розыгрышем, да и княжна может заподозрить неладное. А так мы убьем сразу трех зайцев: и чванливого дружка его преосвященства на место поставим, и наших болванов накажем его руками, и себя потешим.