Зандер видел ее невероятный "выстрел" из воображаемого лука. Необычайно зрелищный фокус - это так. Но скорость, с которой летела стрела, точность прицела и огромная сила, вложенная в "выстрел", заставляли задуматься о том, что еще припасено в арсенале девушки-коннетабля? Поэтому ни о каких чувствах речь идти попросту не могла, и Зандер склонялся к мысли, что его реакция на нее является, прежде всего, выражением обычного для ученых мужей научного интереса. Любопытство естествоиспытателя к невероятно интересному объекту исследований, и ничего более.
- Предлагаете уйти вместе? - спросил он принцессу Брабантскую вслух.
- Думаю, это было бы излишней демонстрацией намерений, - мило улыбнулась женщина. - Лучше все-таки порознь. Вы первый, я минут через десять после вас.
- Где мне вас ждать?
- Я приеду к вам в башню Людовика. - Оказывается, она уже знала, где он живет, и продумала свой план с известной тщательностью. За ее дворцом следит много глаз, а вот за его башней вряд ли.
- Мне уйти прямо сейчас?
- Полагаю, нам некуда спешить, - томно, но вполголоса пропела "Цикада империи". - Уходите в полночь, мой друг. Это не вызовет подозрений, да и я смогу мотивировать свой скорый отъезд усталостью. За полночь - это ведь не то же самое, что в десятом часу вечера...
Итак, ему назначили свидание, и не где-нибудь, а у него же дома, и сделано это было, следует заметить, мастерски. Он едва поспевал за Анаис, а та вела свою партию твердо и безошибочно, довольно быстро добившись того, чего хотела и ради чего перехватила Зандера возле буфета.
"Если бы все наши военачальники действовали столь же эффективно, империя франков наверняка уже стала бы больше Римской", - Зандер отставил пустой бокал, проводил взглядом женщину и решил, что сейчас самое время выпить коньяка. От сладкого шампанского не опьянеешь, а ему в этот момент нужна была хотя бы малая толика алкогольного дурмана. Слишком уж расходились нервы, чего он от себя никак не ожидал. Но всегда что-нибудь случается впервые, и это тоже ценный опыт.
Зандер взял у бармена снифтер с коньяком и, отойдя от стойки, направился обратно в зал. К его удивлению, ноги принесли его в ту часть зала, где стояли сейчас брат и сестра Мишильеры: Тристан и Габриэлла.
- Рад вас видеть, миледи! - поклонился Зандер женщине, в очередной раз поразившись тому, сколько оттенков может быть у серого. Ее глаза постоянно меняли свой цвет. Не резко, но все-таки меняли, и ничем иным, кроме колдовства, этот эффект было не объяснить. Впрочем, казалось, эта молодая женщина вся соткана из потоков магии. Ее глаза, ее золотое сияние, ее аура силы.
- Как поживаете, Тристан? - он с трудом оторвал взгляд от Габриэллы и перевел его на тана.
- Боги милостивы, - Мишильер даже не улыбнулся. Улыбка, если и присутствовала в его ответе, то только искоркой, мелькнувшей в темных глазах. - А вы, князь? Каковы ваши дальнейшие планы?
- Не думаю, что я настолько хорош в гладких скачках, как в скачках с препятствиями, - пожал плечами Зандер. - Все-таки я не жокей, габариты не те. Попробую наверстать отставание в стрельбе из револьвера.
- Не надоело еще? - Габриэлла бывала порой изумительно бесцеремонна. Такое впечатление, что росла на улице, но Зандеру рассказали на днях, какой афронт случился с фрейлинами принцессы, которые поверили циркулировавшему среди придворных вздорному слуху, что Э'Мишильер не настоящая аристократка, а какая-то приблуда с сильным даром - не без этого, - но совершенно не воспитанная и необразованная. Вышел конфуз, потому что, как и подозревал Зандер, на самом деле девушка-коннетабль клана Мишильер оказалась высокообразованной особой, да и умела она практически все, что должна уметь юная аристократка. Другое дело - диковатый нрав и чувство превосходства, скрытое под маской холодноватой безмятежности. Однако Зандер предполагал, что все так и обстоит. Смотрит свысока, презирает, а, возможно, и что похуже.
- Не надоело, что, Беллиссима? - спросил он вслух. Биллисимой он назвал ее в шутку при первом знакомстве, оказавшись гостем в палаццо Коро. Случайно сорвалось, не от большого ума. Думал обидится, но Габриэлла приняла прозвище, как должное. Наверное, считала, что краше ее никого в мире нет.