3. Габи
После завтрака она немного поработала в библиотеке. Всего, быть может, около трех часов. Но вскоре вынуждена была прерваться, поскольку ей позвонила старшая дочь графа д'Алансон - одна из наиболее доверенных подружек Эвы Сабинии, - и сообщила, что принцесса хочет собрать у себя этим днем новых и старых друзей.
- Не бранч, - щебетала в трубку Олимпия, - не ланч. Быть может, дневной раут? Оксюморон, разумеется, но по сути верно.
- Право, не знаю, Олли, - ответила Габи на приглашение. - Это так неожиданно...
Сейчас она была занята весьма интересным делом. Сидя в библиотеке Палаццо Коро, она по совету "старшего брата" изучала "Историю магии в примерах, происшествиях и анекдотах" Иоакима дель Фиоре и была всецело поглощена этим захватывающим чтением. Дель Фиоре умел писать интересно и просто об очень непростых и крайне сложных для понимания аспектах прикладной магии, не забывая при этом сдабривать свой рассказ краткими историческими экскурсами, связанными с тем или иным случаем колдовства. В общем, Габи было жалко прерываться на "самом интересном месте", и она собиралась вежливо, но непреклонно отказаться от посещения императорского дворца, тем более, что оргия, в которой она участвовала вместе с Эвой Сабинией, случилась всего лишь позавчера. Однако принцесса по-видимому предвидела такой поворот дел и попыталась заранее определить пределы безумия.
- Габи, - ответила Олимпия на ее возражения, - принцесса просила передать, что очень хочет видеть вас у себя во дворце, и что все будет скромно и без излишеств...
Трудно сказать, знала ли Олимпия о тех безумствах и безрассудствах, которые творились два дня назад в личных апартаментах принцессы, но даже, если и знала, что с того? Она передала "сообщение", Габи его приняла, обдумала и поняла, что у нее попросту нет выбора:
"Придется ехать!"
А ехать на прием во дворце, каким бы скромным по уверениям организаторов он ни был, означало соответствующим образом одеться, - платье туфли, то да се, -подобрать подходящие драгоценности, - как минимум, серьги, перстень и колье, - нанести на лицо грим и, разумеется, сделать прическу. Впрочем, платье, белье и драгоценности - не вопрос, когда гардеробная стараниями "старшего брата" похожа на не самый маленький в столице бутик, а в заговоренном сейфе спрятана настоящая княжеская сокровищница. Что же касается всего остального, камеристка Габи - Камилла, даже не будучи ведьмой или колдуньей, умела творить маленькие и большие чудеса, как с "дамской боевой раскраской", так и с волосами своей хозяйки. Так что часа через два, не явившись на "дневную вечеринку" первой, - что есть по определению моветон, - но и не опоздав, чтобы не обидеть этим Эву Сабинию, Габи прибыла в "девичьи покои" принцессы и нашла там общество почти в полном сборе. И это была, к слову сказать, довольно приятная по нынешним временам компания. Три десятка гостей: ближайшие подруги и фрейлины принцессы и несколько молодых мужчин, большинство из которых участвовали в Турнире и в настоящее время входили в группу лидеров. Среди них оказался, разумеется, и князь Трентский. Он в последнее время стал крайне популярен при дворе. Красив, умен и обходителен, великолепный спортсмен и отличный танцор, и это, не говоря уже о его знатном происхождении: аристократ из хорошей семьи и при этом сильный маг. Правда, Габи знала о нем кое-что еще. Что-то, о чем в окружении принцессы знали только Э'Мишильер и герцогиня Перигор. Александр являлся не просто высокообразованным колдуном, он был настоящим ученым и изобретателем волшебных машин. Их разговоры с Трисом - во всяком случае, те, при которых ей посчастливилось присутствовать, - поражали глубиной анализа, широтой интересов обоих собеседников, а также их невероятной эрудицией. А приборы, которые она увидела в башне Людовика, - когда побывала там с Трисом и Марией, - попросту поражали воображение.
Впрочем, с князем Трентским было связано еще одно странное обстоятельство. Несмотря на то, что он участвовал в Турнире, - а значит, лелеял надежду стать принцем-консортом будущей императрицы, - в последнее время он выказывал Габи совершенно неуместные, по ее мнению, хотя и приятные знаки внимания. По всему выходило, что он ею, как минимум, увлечен. Это заставляло ее нервничать и испытывать при встрече с ним привычное по прошлой жизни чувство неловкости и, пожалуй, даже неуверенности. Не то, чтобы он был единственным, кто с ней флиртовал. Отнюдь нет. Но он делал это как-то уж слишком искренно, и вот это пугало Габи больше всего.