— Представляете, весь побледнел, руки в карманах брючишек! — кричала Вера Васильевна. — Нет, этого я ему не прощу! — Грозилась жаловаться начальнику отдела, в местком, в партком.
И она действительно пожаловалась начальнику, закатив у него в кабинете такую истерику, требуя, чтобы Журавлев тут же, немедля, перед ней извинился, что начальнику пришлось вызвать Журавлева.
— Он назвал меня скотиной!
— Я? — удивился Журавлев. — Я этого не говорил.
Начальник отдела после жалел, что смалодушничал и пригласил Журавлева. Ничего путного из этого не вышло.
Памятуя тот случай, все сейчас старались не тревожить Журавлева. Он сидел на своей высоченной табуретке, что-то проверял в приборе. Впрочем, если кто-то и проходил мимо, Журавлев не замечал. Лишь бы к нему не обращались.
— Не пойму, что он делает, — подошла к Владиславу Лиза. — Затеял перепайки во всех усилителях. А уже пришли члены приемной комиссии, сидят в «комнате отдыха». Мы сегодня должны начать предъявление изделия. Не понимаю…
Леня Жарков прыгал в другом конце стендовой.
От непомерного возбуждения он вскакивал на табуретку, заглядывал в борновые колодки приборов и спрыгивал на пол.
— Слетит моя голова! Бедная моя голова! — Он хватался за нее, словно пытался ее удержать. — Пришел заказчик. Что делать? Что, что, что?
Ему хотелось немедленно поговорить с Журавлевым, но он опасался.
Выручил, как и обычно, Шурик. Вырубил электропитание. Вроде бы всего на минуточку.
— Что происходит? — убедившись, что напряжения нет, распрямился Журавлев. — В чем дело?
— Пришел заказчик, — воспользовавшись этим, тотчас оказался возле него Леня. — Вы затеяли большие переделки. Это задержит всех.
— Но даст возможность проверить идею. Сэкономим до года, если задержим на два-три дня. В целом такой выигрыш.
— Ох, слетит моя голова!
— Что вы кликушествуете? Послушайте, да вам лечиться надо, вы просто псих!.. Вы ко мне? — увидел Журавлев стоящего рядом Неделина. — А-а, я же обещал вам подборку по дисплеям! — вспомнил он. — Идемте.
У Журавлева и верно оказалась интересной подборка. Многие статьи Неделин но только не видел, даже не слышал о них. Где их Журавлев выкопал!
— Садитесь за мой стол, — предложил Журавлев. — Занимайтесь. — Сам он ходил по комнате, иногда останавливаясь возле стола, заглядывал в журнал со своей двухметровой высоты. — Это любопытная статья.
В дверь постучали. В кабинет вошел розовощекий мужчина, начальник АХО. Из-за него из коридора заглядывало двое в синих халатах и кепочках. У одного из них за ухо был заложен карандаш.
— Вот этот, — обращаясь к ним, указал начальник АХО на диван. — Мы заберем его у вас, — сказал он Журавлеву. — Дадим новый.
— Зачем? Не надо, — возразил Журавлев. — Мне на нем удобно. Книги и журналы — все под рукой.
— Мы дадим вам более красивый, современный.
— Послушайте. — Журавлев уже начал раздражаться. — Мебель для чего? Чтобы нам было удобно работать или для того, чтобы было красиво? Если хотите, чтобы было красиво, поставьте в вестибюле пальму!
— Ладно, — кивнул начальник АХО тем двоим, и они вышли.
Когда Журавлев разговаривал с начальником АХО, кто-то позвонил.
— Заходите, — сказал в трубку Журавлев.
И в кабинет не вошла, а влетела Франциска Федоровна. Она, как и всегда, как будто куда-то спешила и, пробегая мимо, заскочила на минутку. Прижимая локтем, тащила пачку бумаг.
— Я произвела расчеты по вашему техническому заданию.
Положила пачку на стол. Неделин встал, чтобы освободить стол Журавлеву, но тот сказал:
— Да сидите, сидите! — и сел на коварный диван, который вроде бы уважительно подвинулся к стене.
Журавлев начал просматривать принесенные Франциской Федоровной бумаги. Не вставая, брал их со стола. Он легко мог дотянуться. Сначала смотрел внимательно, подолгу вчитываясь в каждый лист, затем стал перекладывать их все быстрее и наконец, не досмотрев, положил всю пачку на стол.
— Слушайте, это чушь!
— То есть? — замерла Франциска Федоровна.
— Так не может быть.
— Я проверяла. Пересчитывала дважды. Я считала по формулам, приведенным в монографии Сергея Петровича Сурова.
— Значит, формулы не верны!
— Вы полагаете, что профессор Суров ошибается?
— Не знаю. Но вы-то чувствуете, что так в принципе не может быть? Не может — и все.
— Значит, профессор Суров…
— Да что профессор Суров бог, что ли? Сами-то вы что, лыком шиты? Выведите формулы заново.