— Задержим на два-три дня, в дальнейшем эти дни наверстаем. Впереди еще заводские испытания. Время есть! Эта задержка позволит сэкономить полгода-год. Не надо делать новый экспериментальный образец, чтоб проверить идею.
— Это товар главка.
— Думаю, против этого и Александр Александрович не стал бы возражать.
— Вы не знаете всей ситуации в целом! Наше изделие ждут. Мы задерживаем работу других. Думаю, и Александр Александрович не дал бы разрешения. К тому же я не уверен, что предлагаемая система значительно лучше, чем разработанная.
— Вы серьезно?.. — насторожился Журавлев, недоуменно глядя на директора. — Нет, это вы серьезно?..
Директор молчал. Возможно, он сказал все это в запале. Неделин не мог представить, чтобы директор, талантливый инженер, не понимал преимуществ системы, которую предлагал Журавлев. Очевидно, здесь решающую роль сыграло иное. Ведь разработанная система была первым крупным изделием для Кропотова, в которое он вложил всю душу.
Слово не воробей, вылетит — не поймаешь. Директору сразу бы сказать что-то, смягчить ситуацию. А он промедлил, по неопытности упустил момент.
Журавлев сидел растерянный, огорошенный. Пауза затягивалась. И Журавлев краснел все больше и больше.
— Да нет, вы ничего не понимаете! — сказал он. — Как же вы возглавляли лабораторию поиска перспективных направлений, если ничего не понимаете? — Журавлев поднялся, осмотрел всех с детской беспомощностью и сказал с обидой и жалобой — даже голос у него стал писклявым: — Товарищи, да он ничего не понимает… Тогда мне здесь делать нечего.
И вышел.
Все чувствовали себя неловко. Директор тоже покраснел, наклонился к столу.
— Будем предъявлять изделие комиссии поприборно. Все переделки — восстановить. Все могут быть свободны.
С обеда начала работать приемная комиссия.
А на другое утро появился приказ по институту:
«За самовольные действия, могшие привести к срыву плановой товарной позиции института и главка… объявить начальнику лаборатории приемных устройств Журавлеву А. А. строгий выговор и предупредить всех начальников подразделений, чтобы впредь…»
Вера Васильевна лично вручила приказ Журавлеву, попросила расписаться, хоть это и не требовалось.
А часа через два к Владиславу прибежала взволнованная Лиза.
— Он увольняется!
Журавлев подал заявление с просьбой уволить его по собственному желанию, и директор заявление подписал.
— Да не может быть!
Эта новость мгновенно разошлась по институту. В стендовой сейчас говорили только об этом. Большинство было на стороне Журавлева. И все дружно ругали Жаркова, говорили, что его вина, он наябедничал директору. Иначе так директор не поступил бы.
Но нашлись и такие — правда, их оказалось немного, — кого не очень-то взволновал уход Журавлева.
— Подумаешь, ему что-то сказали! Из-за этого — убегать! — говорила Рая. — Да если бы я каждый раз убегала, когда мне муж что-то говорит, я бы, наверное, уже дважды по экватору земной шар обежала!
Вера Васильевна с гордым видом победителя ходила по институту, стараясь попадаться всем на глаза.
— Я это предвидела. Наконец-то институт очистится от всякого мусора.
В этот день Лиза после работы не осталась на стендовых, сразу по окончании смены пошла домой.
— Ай, ну их!
И дома ходила молчаливая. Владислав старался не обращаться к ней, чтоб не раздражать.
По телевизору транслировали футбольный матч любимых команд Владислава: «Зенит» — минское «Динамо», но он телевизор даже не включил.
В восьмом часу позвонила Франциска Федоровна.
— Владислав, ты дома? Ты мне очень нужен!
— Что, испортился телевизор? Опять Калягин?
— Нет, сегодня другая программа. Если ты не можешь, я сама приду к тебе.
— С телевизором?
Но Франциска Федоровна сейчас не воспринимала никаких шуток.
— Мне хотелось бы, чтобы пришли ты и Лиза. Я вас буду ждать.
Франциска Федоровна начала говорить, когда они еще стояли на лестничной площадке.
— Этого нельзя допустить! Надо немедленно что-то делать! Вы слышали, он подал заявление с просьбой его уволить? Нельзя, чтобы он ушел! Ни в коем случае! Это мозг института. Он недавно «завернул» меня с расчетами, сказал, что в формулах, выведенных профессором Суровым, допущена ошибка. И оказался прав! Надо что-то предпринимать!
После долгих разговоров они наконец решили, что завтра же пойдут к директору и попытаются убедить его переговорить с Журавлевым, чтобы тот остался.