И Неделин в конце концов дал согласие стать начальником лаборатории, оговорив при этом, что за ним по-прежнему, останется разработанный по изделию Кропотова дисплей. Франциска Федоровна перевелась в лабораторию к Неделину.
В первый день после своего назначения Неделин неловко себя чувствовал, оказавшись в кабинете Журавлева. Бесцельно ходил по кабинету, не зная, чем заняться, ощущая какую-то пустоту, потерянность чего-то. И вдруг заметил на полу светлое прямоугольное пятно. Белое пятно на том месте, где прежде стоял диван. Вот чего не хватало!
Неделин тут же позвонил начальнику АХО и спросил, куда диван подевался.
— Мы его убрали. Вам сейчас принесут новый. Более современный.
— Нет, не надо, верните прежний!
— Он уже на помойке.
— Принесите обратно. Он нужен для науки.
Диван притащили часа через полтора. Ребята в спецовках, которые принесли диван, внимательно осмотрели его со всех сторон, как логарифмическую линейку, которой надо уметь пользоваться, чтобы ее оценить, и, осторожно ступая, в ногу, вышли. Неделин вызвал механика, попросил закрепить диван, чтобы тот не качался. Не дожидаясь, когда это механик сделает, сел на диван. Тот теперь не попытался нырком уйти из-под него, как уходил всякий раз прежде.
Владислав смотрел на книги, расставленные на полках в шкафу, на длинные узкие ящички с картотекой и думал: «Прав Журавлев или не прав?» Нет, он его не осуждал.
В технике, в науке имеются свои особенности. Скажем, в отличие от литературы.
Если в литературе только Пушкин мог написать «Пиковую даму» — не напиши он, не написал бы никто, — то в науке люди часто работают «в параллель», хоть их и отделяют тысячи километров. Они могут вовсе не знать о существовании друг друга. Научные идеи, как говорится, «витают в воздухе». Сегодня пришла одному, до этого же завтра может додуматься другой. Вот почему в науке так часто появляются законы, названные именем двух ученых. Например, закон Бойля — Мариотта.
Одновременно с Поповым над созданием радио работал и Маркони. Задержись немного Александр Степанович, и он не оказался бы первым.
И еще. Дело даже не в том, что первым буду лично я. А в том, что будем — МЫ. Подобной системы еще нет у НИХ, «за озером», как говорил один из сотрудников лаборатории.
Стало быть, не прав директор?
И этого не мог сказать Неделин.
Складывалась ситуация, когда оба оказывались правы.
Разве так может быть? Теоретически — нет. Но реально, в жизни, произошло. Неделин не мог никого ни защищать, ни винить. Жизнь сложна.
В кабинет вошли Лиза и Рая.
— Как ты здесь устроился?
Рая тотчас метнулась к телефону.
— Можно позвонить? — Она звонила на работу мужу. — Это я. Ты пообедал? А что ел? Как сегодня доехал? Фу!.. Положил трубку! — Она обидчиво смотрела на телефонный аппарат. — Говорит, что ему некогда. А я знаю, сами там сидят, рассказывают анекдоты. Каждый день приносит новые… Я отсюда теперь буду звонить, ладно?
А меня сегодня опять летчик встречал! Прихожу на остановку, он стоит с цветами, — сообщила она Лизе как очень важную новость, о которой чуть не позабыла.
— Коля?
— Зачем? Его товарищ Витя. Такой обходительный. И цветы такие красивые, потом просто жалко было выбрасывать.
— Чего ж ты не скажешь, чтоб не носил?
— Зачем?.. Пусть, пусть носит. Это же интересно!
В спешке, словно торопилась на пожар, вскочила с охапкой бумаг Франциска Федоровна. Завалила ими весь стол. Сразу принялась что-то рассказывать.
Но ее бесцеремонно перебила Вера Васильевна. Принесла Неделину какой-то приказ.
— Распишитесь, что вы ознакомлены… Слышали, что выкинул наш общий знакомый? Он и на новом месте не ужился, — начала Вера Васильевна, пока Неделин читал приказ. — У них там экзаменационная сессия. Один экзаменатор заболел. Надо было его кем-то заменить. Заведующий учебной частью еще не знал, с кем имеет дело, обратился к нему. — Вера Васильевна сделала многозначительную паузу. — Вот тут-то все и началось! Он наставил бедным ребятам двоек! А в техникуме, как и всюду, первыми идут сдавать экзамены самые сильные, уверенные в себе, кто послабее — последними. И тут — сеча! Все попрятались по коридорам, он один сидит в аудитории.
Каким-то образом об этом узнал завуч, решил поговорить по-человечески: «Не слишком ли мы со строгими критериями к ним подходим? Это же еще почти дети!» — «Что не вы предлагаете? Наставить им пятерок, если они их не заслуживают? Я по-иному не умею. Хотите — принимайте сами». Можете себе представить? — негодовала Вера Васильевна. — Это же упрямый осел!