— Да, я бегу! Уточните ваш адрес!
— Я ненадолго! — сказал Владислав гостям, выходя из комнаты. — Вы продолжайте, я быстро!
— Куда ты? — обеспокоилась Лиза. И многие тоже поднялись из-за стола, поняв: что-то случилось.
— Здесь, недалеко!..
Подбегая к дому, Неделин еще издали увидел «неотложку» у парадной, по которой Журавлев жил. Ему не пришлось отыскивать квартиру, дверь в нее оказалась открытой. Журавлев без рубашки, может быть от этого казавшийся еще более тощим и длинным, лежал на стоящих рядом с диваном носилках.
— Все это женская паника, ерунда! Я сейчас встану и потихоньку пойду.
— Ни в коем случае! — вскочила находившаяся здесь же в комнате женщина-врач, торопливо собирая свои вещи, она совала их в портфель. — Давайте еще раз проверим пульс.
В комнате остро пахло лекарством. На столе, на блюдце, лежали пустые ампулы.
— Их не выбрасывайте, — предупредила врач жену Журавлева, растерянно и бестолково толкавшуюся возле носилок.
— Может быть, тебе что дать? Возьмешь с собой.
— Завтра к вам придет участковый врач, покажете все ампулы ему. Вызывать не надо, придет сам. Вы меня слышите? — обратилась врач к жене Журавлева.
— Да, да. Все слышу, — отвечала та, совершенно перепуганная. — Ничего не выброшу.
— Эту ватку можете выбросить. Ну, взяли! — сказала врач Неделину и санитару, стоявшим возле носилок. Санитар был, очевидно, из студентов последнего курса медицинского института. Губы сочные, розовые, широкая и длинная, почти до пояса, борода. На голове — шапочка. И эти белые шапочка и халат и иссиня-черная борода как-то особо, даже несколько мистически, контрастировали. Парень был такой дюжий, ему бы в цирке жонглировать гирями-двухпудовками. Он легко поднял свой край носилок и пошел в ногу с Неделиным, стараясь не зацепить носилками за какой-нибудь угол на лестничных поворотах.
— Ну, двинулись! — попытался пошутить Журавлев.
— А вы, больной, лежите не шевелитесь! — сделала ему замечание врач.
— Да что это, в самом деле, гестапо какое-то! — возмутился Журавлев.
— Вот когда вас в больнице посмотрят, тогда точно скажут, можно вам вставать или нет.
— Ну лежи спокойненько, — успокаивая его, гладила ему руку шедшая рядом жена. — Полежи немножко.
— Что у него? — успел спросить своего напарника Неделин, пока носилки устанавливали в машину.
— Болезнь века. Предположительно — инфаркт, — ответил тот, и не просто равнодушно или спокойно, а с каким-то оживлением в голосе. Мол, в наше время ему не грозит быть безработным. — Но впрочем, ничего страшного, — тут же добавил он. — Если строго соблюдать режим… Многое придется исключить. В первую очередь — алкоголь. Начисто!.. Никотин. Впрочем, у вас не найдется закурить? — Он вытащил из кармана, скомкал и выбросил пустую пачку из-под сигарет.
— Не курю.
— Похвально! Впрочем, вы не доедете с нами до больницы? — спросил он Неделина. — А вы, пожалуйста, домой! Немедленно! — сказал он жене Журавлева. — Завтра позвоните в справочное, и там все скажут. Ваш родственник? — спросил он Неделина тихо, когда ехали. Врач сидела рядом с шофером, а медбрат и Неделин находились в салоне машины вместе с Журавлевым, приткнувшись сбоку на двух откидных сиденьях.
— Да нет. Сотрудник.
— Ага. С кем-нибудь поцапался на работе. Обычное явление. Между прочим, от подобных вещей отлично помогает аутотренинг. Не занимаетесь? Зря! Для мужчины обязательно, а для женщины — аэробика. Тут у нас в одной группе девочки занимаются, ножки — у-у! — пальчики оближешь!
— Послушайте, а вы знаете, что значит слово «латотуй»? — вдруг спросил до этого молчавший Журавлев. — «Дурак!»
— Я в латыни плохо разбираюсь, — обиделся и замолчал медбрат.
— Да при чем тут латынь? Это я в словаре нашел. Правда, интересно? — обрадованно сообщил Журавлев. Ему не терпелось поделиться своей удивительной находкой. Но медбрат не поддержал разговор. И женщина-врач не поддержала.
— Больной, лежите спокойно, — сказала она Журавлеву.
Они доехали до больницы.
Пока Журавлева осматривали в приемном покое, снимали кардиограмму, Неделин сидел в соседней комнате, ждал. Затем сюда к нему пришел уже знакомый медбрат.
— Поможешь прошвырнуть клиента до реанимации?
Они на тележке-каталке довезли Журавлева до лифта, подняли на второй этаж. Оказавшись здесь, Неделин сразу понял, что это отделение особое. Было тихо, по коридорам никто не ходил, в фойе не играли в домино. У входа за столом сидела медсестра, которая тотчас оглянулась на вошедших. Почтительно пригнувшись к ней, медбрат что-то шепнул, она так же тихо ответила. Он мельком осмотрел номера над дверями, нажал на одну, дверь почти бесшумно растворилась, створки отошли на обе стороны, и Неделин увидел несколько кроватей, над ними на полочках стояли приборы, похожие на осциллографы, от них тянулись многочисленные провода. Медбрат и Неделин переложили Журавлева на одну из свободных кроватей.