— Да здесь как в лаборатории! — сказал Журавлев. И это получилось слишком громко.
— Тише, товарищи, тише, — попросила медсестра. — Сейчас к вам придет врач, — предупредила она Журавлева. Это предупреждение относилось и к Неделину. Мол, пора уходить. Он пожал Журавлеву руку.
— Знаете что, вы принесите мне тетради, авторучку и книжки. Я их не взял, они у меня дома на столе. Без них тут зачерствеешь.
— Потише. Здесь все больные.
— Что вы, в самом деле, все тише да тише! Слово не дают сказать! — вспылил Журавлев.
— А что, заводной мужик? — спросил медбрат, когда они с Неделиным спускались по лестнице. — Семья заела?
— Нет.
— Известный сюжет: новатор-консерватор?
— Вот в том-то и дело, что — нет!
Он, может быть, еще и поговорил бы с этим парнем, но тот спешил.
Из первого же уличного автомата Неделин позвонил жене Журавлева. Затем — Лизе, чтоб она не волновалась, если он чуть задержится.
Он шел и думал, вспоминая свою недавнюю встречу с Журавлевым в кафе и разговор с директором о возвращении Журавлева. «А не поздно?» — вдруг мелькнула страшная мысль.
И еще подумалось о том, как же это непросто признать свое заблуждение. И как надо любить дело, чтобы тут же бежать к другому человеку и рассказать ему, до чего ты додумался. Ведь эта находка принесет пользу не тебе, а — ему. Если бы тебе, тогда все знакомо. Пожалуй, привычно. Мы знаем таких щипачей, которые норовят, чтобы хоть крошка упала к ним в рот от общественного пирога. Мы к ним как-то даже привыкли, удобным, обкатанным, словно морская галька. А вот к таким…
Когда Неделин вернулся домой, там наступил час самого веселья. Еще в коридоре его встретила Райка.
— О, шеф! Вы-то нам сейчас и нужны! — сунула в руки гитару. — Спойте что-нибудь!
Неделину не хотелось рассказывать им о только что произошедшем, чтобы не расстраивать и не портить праздничное настроение. Он взял гитару. Но и петь не хотелось. Вертел гитару. А со всех сторон кричали:
— Спойте, спойте что-нибудь, Владислав Аркадьевич! Начинайте, а мы поддержим.
— Без музыки, — предложил он. — Главное — мысль.
И запел тихо, как бы рассказывая в кругу детей что-то очень важное, что навсегда надо запомнить.
— «Давайте жить, во всем друг другу потакая, — продолжал он, выпустив из песни несколько слов, — тем более что жизнь короткая такая». Кто знает, кому посвящена эта песня?
— Юрию Трифонову, — ответило разом несколько человек.
— Верно. А его — уже нет.
Шел по улице прохожий. Сорвалась с крыши сосулька и стукнула по голове. Спрашивается, какова вероятность такого события?
Если исходить из той же теории вероятностей, событие равновероятное. Сосулька могла упасть на любого из прохожих. Но почему же она падает на хорошего, доброго, работящего человека и не упадет на негодяя?..
Несправедливость?.. Закономерность?.. Почему?
ЧД
От станции до завода ходил автобус. Его расписание было согласовано с прибытием поезда, но то ли поезд задержался в пути, то ли шофер поспешил, но, когда Серегин вышел на площадь, автобуса уже не было. Правда, в дальнем углу стояли «Жигули», вокруг которых прохаживался их владелец. С деланным безразличием не замечая никого из приезжих, тыкал в шины ботинком, щелчком столкнул с капота какую-то соринку. Серегин направился к машине. Но его обогнало четверо проворных бабок с узлами и бидонами.
— Петровна, шевелись ловчее! Подвезут! — оборачивались они к своей товарке, далеко отставшей от них, навьюченной кулями, на руке она тащила большущую корзинку, из которой, вытянув шеи, невозмутимо и важно, все в одну сторону, посматривали гуси, покачиваясь и произнося солидно: «Го, го-о».
— Занято, занято! — закричали бабки, видя, что Серегин направляется к машине. — Все занято!
— Куда надо? — спросил владелец машины.
— До завода.
— А-а. Здесь близко, — сразу утратил он к Серегину интерес.