Тарас Петрович завизировал бы схему, но для этого предварительно следовало вытерпеть целую пытку.
Дело в том, что Тарас Петрович имел «ишачка» — старенький, самого первого выпуска «Москвич», которого любовно называл не иначе как «мой шевролет». В обеденный перерыв, даже если он очень спешил, пробегая мимо, неизменно заскакивал к нему, проводил бархоткой по бочку: «Па-ай! Па-ай!..»
Тарас Петрович тратил на него большую часть зарплаты и премию, сам всю зиму ходил в подерганном плащишке, но для своего любимца не жалел ничего. И каждому, кто приходил к Тарасу Петровичу, он рассказывал про своего «орла», где и какую подтянул гаечку, про какие-то там дырочки, протирочки, пробирочки. Не всякий мог это вынести. Не хочешь слушать — улаживай дело с его подчиненными.
Для Инны в этом не было проблемы. При ее появлении нормоконтролеры как-то все затихали, словно мышки при появлении кота.
— Как это вам удается? — изумленно спрашивала Даша, которая обычно по нескольку раз ходила к нормоконтролерам.
— Очень просто, — спокойно отвечала Инна. — Пусть бы они только попробовали не подписать!
— Проходите, — предложила Инна, нисколько не удивившись появлению Олега, хотя можно было удивиться: совсем недавно разговаривал из Москвы и вот — здесь. Тем более что он зашел к ней впервые.
— Я прямо с аэродрома… Проезжал мимо… — заговорил Олег. Он не знал, куда поставить портфель, и она поняла это, взяла из рук и поставила под вешалку.
— Мы смотрим телевизор, — распахнула дверь в комнату.
— Может, тапки?
— У нас не принято… А это — мой сын.
В комнате к двери спиной сидел мальчик лет семи.
— Здравствуйте, — обернулся он.
— Мишка, — представила его Инна.
— Миша, — поправил ее сын.
— Дядя Олег, — отрекомендовался Буркаев. Называть себя «дядей» ему приходилось впервые. Улыбаясь, Мишка внимательно осмотрел его и отвернулся.
— Будем пить чай, — сказала Инна.
— Спасибо, не беспокойтесь, — пытался остановить ее Олег.
До этого момента он торопился сюда, чтобы как можно скорее увидеть ее, а теперь, когда увидел, показалось странным, зачем так торопился.
Мишка вроде бы нацеленно смотрел на экран, а сам внимательно следил за гостем. Лишь Инна вышла, он проворно повернулся к Олегу и предложил:
— Скажите «мак».
— Мак, — доверчиво повторил Олег.
— А кто скажет, тот дурак.
По телевизору шла передача «О вреде алкоголизма. Беседа врача».
Дав Олегу немного очухаться, Мишка опять обернулся:
— Скажите «дуб».
— Не скажу.
— Струсили, да? А кто трусит, того оса укусит.
И тогда Олег решил сам пойти в наступление.
— Скажи «вяз».
Мишка недоуменно хмыкнул и уставился на него, обдумывая, как быть. В комнату вошла Инна. Она несла чайник.
— Вот, все готово. Сделай потише, — попросила она Мишку, кивнув на телевизор.
— Да-а, интересно!.. Про «аликов», — ответил Мишка. По телевизору показывали, как выздоравливающие пациенты в спецбольнице пилят дрова, что-то строгают на верстаке.
— Что нового в лаборатории? — спросил Олег у Инны, когда они сели за стол.
— Ничего особенного. Все без изменений. Да, кстати, вам звонила мама.
— Когда?
— Сразу после вашего звонка. Просила передать, чтобы вы к ней приехали.
Это Олега взволновало. Мать жила на одной из пригородных станций, позвонить могла только с почты, и если звонила, значит, он ей зачем-то очень понадобился.
— Ничего не передала? — спросил Олег.
— Нет, только сказала: пусть приедет, когда выдастся свободное время.
Беседа врача, которую передавали по телевизору, окончилась, и Мишка тоже сел к столу. Пригнувшись, отхлебывая из блюдца, шумно дуя в него, сам исподлобья посматривал на Олега. Чувствовалось, ему ужасно хочется о чем-то спросить. Просто не сидится на месте. Наконец, не вытерпев, спросил: