— Знаешь, мой мальчик, что я хочу тебе сказать…. Ты не прав, что все воспринимаешь под таким углом. Ты обзавелся семьей, что уже стоит великих богатств, поверь мне, одинокому человеку. Ты узнал, что делает с людьми жажда власти и лучшей жизни и не оценил этот урок. А невеста, даже навязанная не великая проблема, даже такая может родить тебе детей, детей которых ты будешь любить. Вся наша жизнь состоит из таких темных и светлых шагов. И надо просто понять, что за каждым темным шагом, следует светлый и тут главное не прикрыть глаза и увидеть светлую сторону, иначе ты рискуешь шагнуть через радости и счастье. А касательно Дарина, оставь его в покое, он и так страдает из-за своего дара, а ты только усугубишь это положение. Что ты можешь ему дать? Подумай об этом и взвесь все свои решения. Ты не глупый малый, сам все поймешь…. И главно, запомни — твоего опыта еще мало, тебе надо еще долго учиться…. Еще налить? — и снова мне говорят про обучение….
— Нет, спасибо. И за слова тоже. — Я вымученно улыбнулся.
— За слова денег не беру, а вино нынче дорогое. — Покачав головой, сказал Санчо. Плут! Но хороший.
Из бара я вышел, немного придя в себя. Чего я реально теряю? И почему переживаю? Я же жив! И у меня сейчас очень хорошие перспективы, а все выбоины судьбы объеду или перепрыгну. Правда, ребята? А, забыл, что вы все время молчите, мои две тени с копьями. Жаль, было бы у меня два дополнительных собеседника….
Визерис встретил меня у крыла Аффанита и сразу обнял и похлопал меня по спине, вид у него был очень расстроенный.
— Все нормально? Мы же суд выиграли? Верно? — спросил я.
— Суд закончился, ваша честь осталась при вас, а вот честь этих двух стервятниц поставлена под сомнение на самом высшем уровне. Но боюсь эта радость от победы ненадолго с вами, мой принц. Я встретил вашу невесту и боюсь, она сильно изменилась. Полтора года в Доме Скорби даром ей не дались, мне очень жаль.
— Не говори ничего. Где она? — я потер лоб, слишком много впечатлений, или вина.
— Она в ваших покоях. Зайдите к ней и скажите свое решение, в данной ситуации у вас снова появляется право выбора. Удачи, мой повелитель….
Я поднялся в корпус и, свернув по коридору, остановился напротив двери в наши покои, которые охраняли четверо воинов, суть которых была отнюдь не в декоративности. Вздохнул глубоко и отпер дверь. Внутри как обычно трудились и суетились темнокожие и немногословные слуги, которые заметив меня, сразу склоняли свои головы и вставали на колени. Кто их так дрессирует? Ни одной осечки за эти дни! Я сделал первый шаг, затем второй и как все поняли — далее в том же духе, пока передо мной не оказалась та самая деревянная створка, за которой и была моя нареченная, прости Господи, невеста. Кого я увижу за этой преградой? Что мне надо делать? Почему именно я? Я же так молод!!! Ладно, хватит себя жалеть, выбор у меня есть, так что в любом случае все только зависит от меня.
Дверь бесшумно открылась, и я сразу увидел свою кровать, на которой сидела она…. Практически сразу, я отвернулся. Нет, она не была так ужасна, как вы наверно подумали. Просто она была раздетой… от слова «совсем».
— Прикройся. — Попросил я, хотя даже я услышал в голосе властные нотки.
Вновь повернувшись, полминуты спустя, я увидел тощую фигуру девушки. Немного смуглая, юная, лет пятнадцати, темная копна волос спускается за ее спину, черные глаза блестят, осматривая меня с любопытством и страхом, полные губки сомкнуты, тонкие пальчики держат простынь, босые ножки носочками стоят на полу, видимо, она хочет казаться выше. Бедра широкие, грудь полненькая, но худоба полностью расстраивает эту картину как ложка дегтя в бочке меда. Страхи мои не оправдались, она не была весом в центнер, напротив, она была еще худее Эли, что не характерно для здешних краев. У меня дрожали ноги, страшно было хоть беги отсюда.
— Здравствуйте, Принц Песков. — Склонив голову в поклоне, сказала она. Голос ее был очень мелодичным, как у девушек, что долгие годы занимаются пением. — Я Силисса, выбранная вами на роль вашей жены и матери ваших детей. — Вот так и сразу она поставила все цели и задачи. Без какой либо жалости и по голове — «матери ваших детей». Вот теперь я просто не знал, что ей говорить.