Вот чего Серёга совсем не ожидал на своей новой должности так это такого поворота дела. Оказывается, что у него расстрельная должность!!! И теперь он должен, всю свою оставшуюся жизнь, жить и мучиться от мысли, что его в любую минуту, в любой день могут расстрелять. Вот уж спасибо, жёнушка, вот удружила. И это называется: нашла хорошую работу!!! Су#а. Серёга как-то посерел, потом позеленел, потом покраснел, а потом сделался мертвенно бледным. Его стала бить мелкая дрожь, как из Калашникова. Он схватил пачку сигарет с журнального столика, схватил зажигалку и хотел было закурить. Но от того что его руки тряслись он всё никак не мог попасть огоньком зажигалки в кончик сигареты. Наконец ему это удалось и он жадно, несколько раз затянулся. «Да, пока не поздно надо писать заявление на увольнение! Сегодня же и напишу. А потом быстро на вокзал или в аэропорт. Да, лучше на самолёт. Брать билет до Иркутска, а потом затеряться, где ни будь, на просторах Сибири».
– Ну, зачем вы так со мной мой, Фараон? Что я вам плохого сделал? – жалобно затараторил пресс-секретарь, делая одну затяжку за другой, – вот жил я себе и жил без всякой государственной тайны! А теперь, что? Мне под растрелом ходить?
– Ха – ха – ха – ха! – Удовлетворённо рассмеялся Фараон. По нему было видно, что он очень доволен тем эффектом который произвела его шутка на пресс-секретаря. Потом закашлялся, затрясся всем своим могучим корпусом. В эту минуту могло показаться, что кресло под ним не выдержит и развалится. Так продолжалось около минуты. Потом смех Фараона иссяк и осталась только благодушная улыбка на его лице. Вот он отдышался, сладко затянулся, выпустил дым из своих лёгких и очень миролюбиво, милостиво глядя на Серёгу сказал:
– Да не расстреляем мы тебя, не расстреляем… вот был бы жив Фараон С***н – он бы расстрелял. А мы не расстреляем.
– А за что же ему меня расстреливать о мой, Фараон? – промямлил пресс-секретарь.
– С***н? – на мгновение задумался Тутанхамон, – он бы нашёл «за что!» Время было такое, – всё также миролюбиво и ласково произнёс он.
Глава XI
Серёга продолжал нервно курить постепенно приходя в себя после всего того, что с ним произошло за последние двадцать минут. Оба они, как-то, незаметно для себя окунулись в свои мысли и не сразу обратили внима-ние появившуюся перед ними ладную женскую фигуру. Женщина ласково произнесла:
– Добрый день о мой, Фараон, не желаете чаю или кофе? – потом она повернула своё красивое лицо в сторону пресс-секретаря и недоумённо, сурово, мельком, взглянула на него.
Сергей Николаевич тут же загасил свою сигарету в пепельнице. И глубоко извиняющимся взглядом, как кролик на удава, уставился на неё. Но женщина уже больше не обращала на него никакого внимания. Всё её внимание было приковано к Фараону. Появление женщины вывело Тутанхамона из его дум и он стал с интересом рассматривать женщину. Потом произнёс:
– Что-то лицо мне ваше знакомо… вы давно здесь работаете?
– Вот уже час о мой, Фараон. – Ответила она на его вопрос красивым голосом.
– Новенькая что ли? – Продолжал интересоваться Фараон.
– Ну, как… новенькая, – несколько растерялась женщина, – я с тех пор, как майора получила так теперь всегда при вас о мой, Фараон. Вот дома у вас за вами ухаживаю. Виктории Петровне на кухне помогаю. Напоминаю вам чтобы вы лекарства вовремя принимали.
– Зина, ты что ли? – изумлённо произнёс Фараон, – извини, не узнал тебя в форме официантки… А боржоми у нас есть?
– О мой, Фараон, у нас всё есть! – повеселев ответила Зина.
– Тогда принеси бутылочку боржоми и два стакана, – после этих слов Тутанхамона Зина красиво удалилась.
Фараон затушил бычок в пепельнице и немного помолчав сказал Серёге доверительным тоном:
– Понравился ты ей, Сергей.
– Кому мой, Фараон? – Несколько удивлённо произнёс пресс-серетарь.
– Ну, Зине нашей. Видел, как она на тебя посмотрела. Глаза её, прямо, так и сверкнули.
Оказывается Тутанхамон, находясь в своих «думах» ничего не упускал из вида. И, как ему показалось, он, в полнее возможно, засёк начало некой интрижки между его соглядатаем Зиной и его новым пресс-секретарём. Фараон остался доволен собою. Быть в курсе всего – было его коньком. Ему нравилось всё за всеми подмечать, считывать информацию с лиц людей, разбираться в людских душах и сердцах. Он знал, понимал, что только благодаря этим его способностям, которыми так щедро наградила его природа, и ещё какой-то нечеловеческой интуиции которой, возможно, сам Господь Бог одарил его, он и смог столько лет продержаться у власти. Он был доволен собою и вдруг.