- Жертвоприношений становится все меньше и меньше. Храмы почти обезлюдели. Местное жречество в крайнем негодовании.
- Надо предусмотреть крайнее, - прошептал хозяин Куша.
Тутмос наклонился к нежному ушку Нефертити.
- Бесценная моя, я так соскучился по тебе.
- Ты закончил мой портрет - Царица отпила прохладительного напитка и повернулась к своему обожателю.
- Давно. Перед самым приездом сюда. Скорее бы домой, скорее бы к тебе.
Эйе подозрительно огляделся.
- Надо подумать, как это сделать. Очень все рискованно. Ты осознаешь всю степень ответственности?
- Другого выхода не вижу, - заключил кушский царь и, завидев входящего фараона, встал, подтолкнув локтем Эйе. Тот оглянулся и встал тоже.
- Прошелся по рынку, - возбужденно говорил Тутанхамон. - Народ ликует. Скорее, большинство. Остальные в каком-то странном замешательстве. Никак, думаю, не сообразят, как воспринять новый наш указ.
Кушский царь сдержанно улыбнулся.
- Народ - стадо животных, которое привыкло подбирать с земли. Доброта твоя не всем понятна.
- Указ твой ошеломляет их, - поддержал Эйе.
Тутанхамон резко подошел к Эйе и, глядя ему в глаза, жестко произнес.
- Я поступил так, как подсказала совесть. И не следует более возвращаться к этой теме. Тебе спасибо, царь, за гостеприимство повернулся он к другому. - Остальным приказ - готовиться. Эйе, выезд на рассвете.
Эйе и кушский царь молча поклонились. Тутанхамон в сопровождении телохранителей удалился.
Тутмос встал и демонстративно поклонился Нефертити.
- Моя царица, позволь мне попрощаться с братом.
- Ступай, Тутмос. Погоди. - Она сняла с себя перстень, увенчанный крупными алмазами. - Поздравь молодых от моего имени.
- Твоя щедрость безгранична, как моя преданность. Но я должен тебя попросить...
- Говори.
- В связи с женитьбой надо освободить брата от налогов и ввести его в хонты(.
Нефертити подняла глаза на царя Куша. Тот сделал вид, что не слышит.
- Ты слышишь, царь? - спросила она.
- Слышу, моя царица, но помочь не смогу. Это противозаконно.
Эйе сделал кислую мину.
- Женитьба на финикийке? Она же враг.
Нефертити смерила его испепеляющим взглядом. Эйе казался ей лицемерным.
Она из враждебной страны, это верно, но любовь...
Эйе грубо прервал её.
- Какая там любовь, какая там любовь! Настоящий любви нет. Есть только идеал. Чем ближе мы к нему, тем дальше он от нас. Любви нет, есть истинная жажда наслаждений.
Царица презрительно отвернулась и подошла к царю Куша.
- Он с возрастом, по-моему, дуреет. Вопрос, однако, так и не решен.
Тот пожал плечами и отрицательно покачал головой.
- Я не имею права нарушать букву закона. Куш подвластен Египту. И в виде исключения рассмотреть данный вопрос и решить его положительно сможет только Небхепрура. Обращайся к нему. И если он даст мне такое указание, тоя выполню твою, царица просьбу.
- Ох, как все сложно, - вздохнула Нефертити. - Необходимо указание сверху, чтоб человека сделать человеком.
- Кроме того, - добавил Тутмос, - невеста брата должна принять наше подданство.
- После выкупа, - поспешно ответил кушский царь.
Эйе сидел в своей комнате и уже несколько часов подсчитывал прибыль в государственную казну. Таблички с цифрами порядком надоели ему, но он упрямо работал. Лазурита и бирюзы явно было меньше, чем за прошлый месяц. Оливкового масла, смолы и жира Куш недодал на сей раз тоже.
Он призадумался.
Если так пойдет и дальше, фараон учредит новый поход. Скорее, на Сирию. Золото и серебро в казне катастрофически тает, не принося ощутимой прибыли. Следовательно, оседает в народном кармане. Немху( зажрались царской милостью, позволяют себе что угодно. Участились даже случаи купли и продажи рабов и рабынь. Рабовладельцы в крайнем отчаянии - с ними начинают конкуренцию. В храмы теперь уже, редко заглядывают даже уэбы(. И во всем этом виноват новый указ фараона, - подумал он и поднял голову.
В дверях стоял темнокожий слуга, вероятно эфиопского происхождения. Эйе кивком подозвал его. Слуга тотчас подскочил и поклонился.
- Найди мне Упнефера, начальника слуг, - последовал приказ.
Слуга повиновался.
Эйе снова уткнулся в таблички, но вскоре почувствовал, что работать не в состоянии. Ненависть, внезапно всплывшая в воспаленном сознании, стала угрожающе нарастать. Она была направлена только против одного человека, волею которого Египет, думал Эйе, придет в упадок. Новая реформа Тутанхамона грозила преобразованиями, которые несомненно подрывали авторитет власть имущих и неуклонно вели к экономическому спаду в стране. Нужны походы, думал Эйе, и чем больше, тем лучше. Поубавится мужчин, поубавятся силы, нам противостоящие.
- Мой господин, я к твоим услугам.
Эйе вскинул глаза. Перед ним стоял Упнефер, худенький стройный юноша с впалыми щеками, весь внешний облик которого излучал стремление выполнить любое порученное ему дело.
Глава жрецов невольно усмехнулся. Такие, как Упнефер, без зазрения совести могут взойти по трупам на вершину славы. В данном случае именно такой и устраивал.
- Ты можешь сесть, Упнефер, - Эйе встал и, принялся в раздумье расхаживать по комнате.
- Как ты себя чувствуешь, мой мальчик?
Упнефер чуть не прослезился от умиления. Второй человек Египта интересуется его здоровьем.
- Да будешь ты цел, невредим, жив и здоров, - воскликнул он, - я в себе чувствую силу быка.
- Хвала всемогущему. Эйе внезапно остановился и поглядел на него в упор. - Ты уже выполнил указание фараона? - строго вдруг спросил он.
Упнефер на мгновение растерялся, затем, быстро сообразил, о чем идет речь, утвердительно затряс головой.
- Да, мой господин. Брат Тутмоса уже введен в хонты. Я ещё вчера разослал глашатаев.
Эйе промолчал, затем подошел к этому ревностному служителю и усадил его рядом с собой.
- Ты молод, тебе надо расти, - вкрадчиво начал он, зорко следя за выражением лица собеседника. - Я поговорю с повелителем. В Южном Оне( нам нужен человек. Как ты на это смотришь?
Упнефер залился краской, глаза его заблестели каким-то неестественным светом. Уже вообразил себя правителем этого города, подумал Эйе. Подчиненный вдруг порывисто встал и плюхнулся на колени, целуя ноги верховному.
- Встань, встань. Я знал, что ты меня очень любишь и готов выполнить любое мое поручение.
- Ты только прикажи! - с пафосом вскричал Упнефер.
- Сядь. - Эйе вдруг нахмурился и испытующе поглядел на начальника слуг. - То, что я сейчас попрошу, должно оставаться в строжайшей тайне. Ты понял?
- Понял, мой господин. - Упнефер мгновенно избавился от иллюзий.
- Как зовут эту рабыню?
- Финикийку? - почти сразу догадался начальник слуг.
- Да.
- Истерим, мой господин.
- Истерим?
- Да, мой господин.
- Красивое имя. Ты должен привести её сюда. Но так, чтобы никто не знал. А тем более Тутмос и его брат. Сможешь?
- Нет ничего легче, мой господин. Когда?
- Чем быстрее, тем лучше. А теперь ступай.
Упнефер покорно повиновался и вышел.
Эйе достал костяные четки и принялся перебирать их.
Всем утру нос, невесело подумал он, вспоминая Тутмоса и Нефертити, сладко что-то друг другу нашептывавших, как два влюбленных голубка, там, в Куше. Ты меня опередил, Тутмос. Ну что ж, попробую отыграться.
Царица Нефертити с детских лет привлекала внимание верховного жреца. Выходя замуж за Эхнатона, который благодаря жене стал фараоном, Нефертити, как положено девицам знатного происхождения, всплакнула, уткнувшись в грудь Эйе. Этот плач Эйе будет вспоминать потом долгие годы. Пользуясь положением старшего, жена которого всю жизнь обхаживала будущую царицу, Эйе поцеловал её в лоб, мгновенно ощутив запах незабываемый благовоний, исходивших от царицы. Эйе хорошо помнил это день. Он тогда сделал шаг назад, боясь в порыве молниеносно охватившей его страсти сделать непоправимое.