— Моя божественная госпожа, что с тобой? Отчего сердишься на его величество? Отчего не желаешь разделить с ним свою печаль?
Она опустила глаза и ничего не ответила, только радужные капельки слёз закачались на кончиках её ресниц. Я обняла её ласково, и она расплакалась, жалобно и горько, совсем по-детски.
— Тэйе, Тэйе, ведь всё это, может быть, случилось с нами из-за того, что мы предали Атона! Великий бог рассердился, и вот за все деяния моего мужа наказана я, и буду нести это бремя всю жизнь, ибо гнев божества не ослабеет! Тэйе, зачем обидели великого бога? Зачем разрушили столицу царственного Солнца?
— Моя дорогая госпожа, никто не разрушал Ахетатона, никто не разрушал храмов царственного Солнца, имя его сохранено повсюду, служители его не обижены! Что за мысль явилась в твоём сердце? Кто нашептал её тебе? Ты же любишь своего божественного господина, ты знаешь, что страдает он не меньше тебя, зачем же ты так говоришь? Это очень нехорошо!
— Я не могу не верить, ибо сама чувствую, что это правда! Я была рождена под царственным Солнцем, я носила его имя, и вот теперь Атон разгневался, Атон покарал меня...
— Моя царица, не надо говорить так! Тебе больно и горько, но удел женщины — сносить всё и служить опорой мужчине в тяжкие дни. Ты же знаешь, как сейчас трудно твоему господину, зачем же ты причиняешь ему боль?
Она всё плакала, уткнув нос в ладошку, как девочка, и я гладила её по голове, как девочку, и говорила ласковые и в то же время укоризненные слова. Постепенно она начала успокаиваться, и тогда я сказала: