Фрей затормозил. Корабль повис над лугом, и Фрей упал в кресло.
— Хороший выстрел! — крикнул он в направлении купола.
— Я чертовски уверена, что не мой, — с усмешкой в голосе сказала Самандра. — Я даже не могу навести эту заразу. Но, похоже, мы можем быть уверены, что Колден Грудж еще жив.
Грудж. Грудж сбил его. Мысль о рыцаре Центурии привела за собой другую. Вполне возможно, что кто-то еще выжил. Он покопался в кармане, нашел клипсу и нацепил ее на ухо.
— Малвери! Крейк! Вы еще на этом свете?
— Почти, — сказал Крейк. — Ты когда-нибудь взрывал себя динамитом? Это нечто.
Фрей засмеялся, от облегчения у него закружилась голова.
— Вы их достали?
— Да. И получили почти всю инфу, которая нам нужна. Но она тебе не понравится.
— Расскажешь мне позже. Малвери?
— Я, Сило и Ашуа еще дрыгаем ногами, кэп, — ответил голос доктора. Фрей даже молча зааплодировал. — Однако Харкинс схлопотал удар.
Тихое празднование Фрея остановилось.
— Дело плохо?
— Получил пулю по черепу, вскользь. Кровь шла, как из зарезанной свиньи, и он потерял сознание, но сейчас очнулся. Думаю, он оклемается. У парня череп потолще, чем мы считали.
В голосе Малвери была теплота, которая согрела его. Все члены экипажа были связаны друг с другом невидимой нитью; вид дружбы, которой он больше нигде не видел. И Фрей был ужасно рад, что сегодня не потерял никого.
Тлен и проклятие, они на самом деле добились успеха. Попали в засаду пробужденцев и остались в живых. Он едва мог в это поверить.
«Вот тебе, Амалиция, — подумал он, с кружащейся от триумфа головой. — Отличная попытка, но ты проиграла».
Потом что-то заставило его перестать радоваться. Счет не сходился. Кого-то не было. И он постыдно долго вспоминал, кого именно.
— Эй, — сказал он. — Кто-нибудь видел Джез?
Глава 34
Выяснения обстоятельств — Спор — Фрей отчаивается — Время решений — «Сейчас отдыхай»
Они нашли ее в снегу, свернувшуюся калачиком. Они узнали ее только размеру — она была меньше всех остальных.
Фрей посмотрел на темное тело у его ног и закостенел. Он думал, что Триника выжгла из него печаль, опустошила его, но сейчас обнаружил в себе еще большую пустоту. В последнее время она отдалилась от него, и иногда ему хотелось, чтобы она ушла, но он все еще помнил старую Джез.
Он отвернулся.
— Отнесите ее в лазарет, — сказал он Малвери и Сило, которые стояли напротив него. — По меньшей мере мы сможем достойно похоронить ее.
Малвери кивнул. За зелеными очками блеснули слезы ярости.
— Что с Пелару? — хриплым голосом спросил он.
Они нашли Пелару рядом, необожженного; зазубренный кусок шрапнели, размером с кинжал, был воткнут в его голову.
— Этому мы ни хрена не должны, — сказал Фрей. — Оставьте его. — Он почувствовал себя лучше, сорвав свою злость на ком-то, пусть мертвом.
Он пошел прочь, лавируя между обгорелыми трупами. Снег уже покрывал все вокруг, таящая жижа превращалась в лед. Неподалеку Грудж и Кайн собрали последних оставшихся в живых пробужденцев. Выжившие охотно сдавались, лишь бы не замерзнуть в буране. Они покорно шли в трюм «Ярости», где была специальная камера для преступников, которых рыцари Центурии захватывали во время поездок. Фрей не знал и не хотел знать, что с ними будет.
Он подошел к пылающей массе труб и разорванного металла, которая раньше была генератором деревни, и встал так близко, что жар стало трудно переносить, а его горло защипало от дыма. Он приветствовал боль и яд.
Джез ушла. Страшная потеря, настолько большая, что ее почти невозможно перенести. И эта новая трагедия отличалась от трагедии Триники: более фундаментальная, более близкая к дому. И дело не только в том, что Джез никогда больше не заговорит, не засмеется, не помчится по кораблю — хотя одно это уже достаточно ужасно. Есть еще знание, что что-то незаменимое ушло из этого мира. И раньше бывало, что члены экипажа уходили и возвращались, но на этот раз она не вернется. Жизнь, которую он привык любить, полностью изменилась.
Он испустил трепещущий выдох. Слезы, поднявшиеся из пустоты в груди, навернулись на глаза. Он не даст им выйти наружу. Он уставился на огонь, давая жалящему дыму вынуть жало из его печали.
«Джез. Черт тебя побери, зачем ты это сделала?»