Фрей вскипел. Недавняя игра со смертью, расстройство от разрыва с Триникой, вина перед Джез; все это разожгло в нем гнев, и он больше не мог сдерживаться.
— Тогда оставайся! — заорал он. — Оставайся, если хочешь. Я не заставляю тебя лететь со мной! Но, насколько я помню, «Кэтти Джей» — моя шхуна, и она полетит туда, где Триника. Ты можешь лететь со мной или валить; мне все равно! Но пока ты на борту, заткни пасть!
Лицо Крейка покраснело от ярости и возмущения. Он открыл было рот для достойного ответа, но овладел собой и закрыл его опять. Он выпрямился с подчеркнутым достоинством аристократа и сказал, очень спокойно:
— До свидания, кэп. — Потом подобрал фонарь, повернулся и пошел к выходу из насосной станции.
— Прекрасно! — крикнул Фрей ему вслед, когда увидел, что демонист действительно собирается уйти. — Прекрасно! Иди! — Он повернулся к остальным членам экипажа: — Кто-нибудь еще?
Малвери подошел к нему поближе, его кустистые белые брови неодобрительно собрались над краем круглых очков с зелеными стеклами.
— Кэп, — строго сказал он. — Эта женщина превращает тебя в придурка. Остановись.
Фрей проглотил резкий ответ. По лицам команды он видел, что свалял дурака. Даже Эбли со страхом глядел на него. Крейк — его друг, и они множество раз спасли друг другу жизнь. Он не заслужил такой быстрой расправы. И, наверняка, он очень обиделся, что его выгнали прямо посреди поля боя.
— Я схожу за ним, — предложил Сило.
— Нет, — возразил Фрей, протянув руку. — Я схожу. Ты поведешь остальных на «Кэтти Джей». Малвери, присмотришь за парнишкой? Он нам нужен.
— Есть, кэп, — сказал Малвери. Остальные, без возражений, начали собирать рюкзаки и подбирать всякие мелочи, даже более подавленные, чем обычно. Фрей быстрым шагом вышел из насосной станции. Он был рад, что уходит от членов команды — ему хотелось спрятать лицо от их взглядов.
Выйдя наружу, он огляделся. Никого. Перекресток пяти улиц был пуст и тих, слышался только далекий рокот пулеметов. Он выключил фонарь и оставил его у двери, где его найдут остальные; потом осторожно вышел на перекресток.
Крейка нигде не было. Фрей тихо выругался.
Оставался только один выход. Здесь слишком опасно, чтобы выкрикивать его имя, поэтому он выбрал случайное направление и отправился на поиски.
«Крейк. Где же ты, черт побери?»
Грайзер Крейк, находившийся в нескольких улицах от перекрестка, уже пожалел о своем решении. Реальность быстро охладила жар его гнева. Он оказался один в разрушенном городе, где на одной стороне была Коалиция, на другой — пробужденцы, и все начинали стрелять, не задавая вопросов. Он даже не знал, куда идти, чтобы оказаться в безопасности.
«Ты дурак, Грайзер Крейк. Испуганный возгордившийся дурак».
Он уже стыдился своей вспышки перед кэпом — он не любил выходить из себя. Такое явное проявление своих чувств — не его стиль. Но происшествие с Джез расстроило его, вернуло ужасные воспоминания о Бесс, его красавице-племяннице, которую он, попав под управление демона, зарезал ножом для бумаг. К тому же, он был унижен последней неудачей. Искусство демониста выделяло его из высокомерной скучной элиты, к которой он принадлежал по рождению. А сейчас он сделал из себя посмешище. Он чувствовал себя злым и несчастным, и замечание Фрея стало последней соломинкой.
Куда идти? Кэп хочет, чтобы они присоединились к пробужденцам. Нет, он абсолютно не в состоянии это сделать. Даже для того, чтобы проникнуть к ним и как-то навредить. Он слишком ненавидит их, решительно выступает против них. Что, если они подвергнут его какому-то посвящению, и ему придется доказывать свою веру во Всеобщую Душу? Это будет самым настоящим предательством самого себя. У остальных, быть может, более гибкие моральные устои, чем у него, но он останется непоколебимым.
И, тем не менее, он спросил себя, действительно ли это настоящая причина? «Ты, что, не хочешь вдарить по ним ради Коалиции?», сказал Крейк. И он действительно хочет этого, он хочет ударить. Ради Коалиции, но, более важно, по пробужденцам. Как он может это сделать? И разве он только что не отказался от этого?
С тех пор, как началась гражданская война, его мучила мысль, должен ли он присоединиться к ней. И вот сейчас, когда возможность появилась, он осознал, что, на самом деле, не хочет в нее вмешиваться. И он с болью признался себе, что просто боится. Он хочет сидеть где-нибудь в сторонке и дать другим разделаться с пробужденцами. В конце концов он ничем не лучше Фрея или любого из остальных.