Я смотрю на то, как на коже Аларика тает снег, похожий на осколки хрусталя, а ванни — на то, как похищают ее дитя. Камилла застыла, будто мраморная статуя. Глаза ее сухие, воспаленные, а брови напряженно сдвинуты к переносице. Альберт становится за спиной супруги. Стена, на которую она может опереться.
Страшные мгновения. И пережить их должны они сами. К искреннему моему сожалению.
Наконец, Камилла поворачивается к супругу и говорит тихо:
- Нам необходимо в госпиталь.
Альберт молча кивает и обнимает супругу. Если бы он этого не сделал, кажется, Камилла бы упала на каменный пол.
- Все будет хорошо, - почти неслышно произносит Альберт, касаясь волос своей женщины.
***
Хаиш вернулся вновь в Феантари, а мы продолжили поиски наследника - время уходило неумолимо. Для поездки в Центральный госпиталь решено было использовать не один из тех роскошных автомобилей, которые предпочитала обычно правящая чета, а более спокойные модели, дабы не привлекать излишнего внимания. Пока мы ехали, я воспользовалась случаем и крепко прижалась к супругу, желая поделиться с ним силой. Она ему понадобиться. Сейчас не самое удачное время для тяжелых ритуалов, но речь идет о жизни ребенка. Аларик в любом случае не откажется использовать этот шанс.
Мы с Алариком и матушка с отцом расположились на широких сидениях позади. За руль же сел сам ван, рядом с ним — Камилла. Я могла видеть, как крепко сжаты ее тонкие, почти прозрачные руки.
- Лидия, - вдруг сказала ванни, повернувшись немного ко мне, - а что с твоими волосами? Они будто были длиннее.
Несколько мгновений я молчала, подбирая необходимые слова.
- Это последствия моей встречи с нечистым огнем.
С моего согласия о случившемся рассказал принц, причем, определенно, он очень завысил степень моей смелости. Слушая Аларика, родители смотрели и на моего супруга, и на меня весьма красноречиво. Они явно собирались осуществить свое намерение запереть меня в родном доме и запретить возвращаться в мир итилири.
“Умоляю, давайте обсудим это позже.”
- Пускай дети твоей расы не подвергнутся опасности, - говорит негромко ванни, опустив глаза.
- Благодарю, - отвечает Аларик, и еще крепче обнимает меня.
Главный врач госпиталя уже ждала нас. Пока правящая чета, Аларик и сэр Томас вместе с метрессой Магдалин отправились в отделение патологической анатомии, мы с матушкой решили навестить ординаторскую.
И совершенно неудивительно, что одного из халатов в моем ящике не оказалось.
Что же, я была готова к подобному.
- Матушка, вы можете увидеть, кто прикасался к этой ткани?
Леди Сиенна кивает и протягивает руку. Я достаю из сумки клочок ткани — тот, что отдала Аларику Налисса, - и отдаю ей.
Матушка точным движением разрывает пакет, и тот падает на пол. Проводит ладонью по ткани. Я была уверена, что она поможет. Как Верховная жрица, она могла увидеть энергию лишь тех, кто находился под покровительством Мудрейшей. И что-то мне подсказывало, что те, кто украл мой халат, находились.
***
Я опустилась в кресло, чтобы не мешать леди Сиенне. Ее зрачки сузились, вытянулись, будто тонкие иглы, мерцающие тусклым рубиновым светом, а змеиный взгляд застыл.
Матушка провела рукой вниз по ткани. Аккуратные ноготки легко разрывали нити, и пуговицы посыпались на пол с глухим звуком.
Тук.
Могла ли я подумать, что здесь, в госпитале, который за время обучения стал моим вторым домом, притаились враги, желающие причинить мне вред. Впрочем, вернее сказать так: могла ли я вообще предположить, что кто-либо пожелает причинить мне вред?
Тук.
Кто?
Тук.
Ты ведь просто сухарь. Он мог бы найти более подходящую женщину…
- Я слышу звон металла. Будто кузница, - в холодном шелесте голоса леди Сиенны явственно слышится удивление. - Я вижу сиреневый платок.
Закрываю глаза. Почему? Одри? Она что, действительно настолько ненавидела меня?
Это… больно. Но отрицать очевидное есть слабость, ведь правда?
Правда. Как правда и то, что соленый вкус крови из прокушенной губы бодрит гораздо лучше кофе или любого витального отвара.
- Эти знаки мне понятны, матушка, - я отерла осторожно кровь тыльной стороной запястья. - Мудрейшая указала на Одри Сален, она старшая медицинская сестра в госпитале. Ее род, насколько мне известно, имеет власть над металлом, обработанным и необработанным. А подобный платок был на ее шее в тот раз, когда мы в последний раз виделись.
- Я не понимаю, - матушка села в кресло по левую руку от меня. Леди Сиенна явно была обессилена, и биение ее сердца — тяжелое, гулкое. Беспокойное. Глаза ее стали уже почти обычными, но цвет все еще оставался слишком светлым.