И дышалось легче.
Под управлением Аларика автомобиль едва ли не летел над дорогой, и только моя уверенность в том, что он полностью контролирует скорость, спасала от паники. Я коснулась пальцами руки супруга, лежащей на руле — и вдруг в глазах потемнело.
В следующее мгновение я вновь вижу его руки, но покоятся они на подлокотниках трона. Трон этот, из темного дерева, высок и крепок. Украшает его лишь вязь из хищных символов, неизвестных мне, но отчего-то я знаю: трон доволен. Аларик — тот, кто должен править этой землей. Даже…
А есть те, кто оспаривает право?
Я смотрю на своего супруга. Глаза его открыты, но безлунная тьма их застыла. Он не видит меня. Губы изогнуты в безумной усмешке: не то мертворожденный, запертый крик боли, не то чистая радость.
Женский смех где-то рядом звенит серебром.
"Да, ты верно думаешь, Серая принцесса. Он тот, кто должен править этой землей. Даже мертвому, замены ему нет."
Я кричу — и вновь вижу себя в автомобиле, рядом с супругом. Я касаюсь губ кончиками пальцев. Он жив, хвала Мудрейшей, жив.
Пока еще жив.
***
- Что случилось?
Аларик резко остановился. Коснувшись подбородка, повернул мое лицо к себе, бережно, но твердо.
Мой принц не видел того, что так меня испугало. Это странно, ведь сейчас я открыта перед Алариком, и он мог прочесть мои воспоминания.
Но он не видел. А значит, следует серьезно подумать над тем, как рассказать обо всем супругу.
Несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Мои руки будто покрылись ледяной глазурью, но я даже сумела слабо улыбнуться.
- Все в порядке. Просто я испугалась, что мы едем слишком быстро. Могли бы столкнуться с кем-нибудь.
И даром, что на Вишневой аллее сейчас почти пустынно, и особая опасность нам не грозила.
- Не думаю, что нам суждено погибнуть именно так, - Аларик явно подтрунивал над моими страхами. - Не волнуйся.
Он не поверил, что дело лишь в скорости. Но мы, конечно же, продолжили путь.
Матушка и отец вернулись домой позже - я успела обрезать свой любимый куст роз. Медленные, плавные движения. Ложь, будто на самом деле мысли мои не пребывают в ужасном смятении.
Затем вместо садовых ножниц в руках — маленькая чашка кофе. Потрясающий аромат корицы и сливок. Аларик стоит за моей спиной, обнимая, и мое лицо прячется в изгибе его шеи. Я безмолвно прошу прощения за то, что молчу сейчас. Позже я расскажу все. Позже, когда поразмыслю над тем, как же заставить обладательницу серебряного голоса назвать себя.
Насколько она опасна?
Родители читали наши с Алариком прикосновения друг к другу, будто открытую книгу. И знали, что я должна уйти вместе со своим супругом. Да, я хочу этого. Но соль в том, что обещание Аларика защищать меня — не только слова, в чем убедил леди Сиенну наш разговор в салоне. А то, что у моего принца руки по локоть испачканы мертвой кровью — это пустяк для любящих родителей, которые желают сохранить свое дитя от бед.
Потому, попрощавшись нежно с отцом и матушкой, я отправилась со своим супругом в Феантари.
Переход показался мне еще более холодным, чем обычно, и в нашей спальне я сразу же забралась на кровать и блаженствовала в коконе теплого пледа и мягких подушек, пока Аларик ушел к отцу.
Меня же ждали более личные разговоры. Когда королева появилась в покоях — в платье из тонкого кашемира цвета бронзы, мерцающая истинным внутренним светом, - я собралась встать, дабы ее поприветствовать, но Мирабелла, мягко улыбнувшись, села рядом со мной.
- Я знаю, тебе пришлось нелегко. Ты прекрасно держалась.
Разумеется, ей уже все было известно из воспоминаний сына.
- Видеть смерть действительно… нелегко, - я закуталась в плед еще плотнее.
- Но ты ведь не думала, что останешься навсегда славной девочкой, не знающей испытаний, правда? - прищурив глаза, сказала королева, и голос ее — горький мед.
- Простите?
- Ты ведь знаешь, что есть поступок — и есть его последствия, - терпеливо пояснила Мирабелла. - Легко говорить, что некто должен искупить свои ошибки. Восстановить равновесие. Но разумеется, искупление организуют другие — чтобы ты не замарался. И не чувствовал себя виноватым.
- Что вы хотите сказать? - мой голос — острый хрусталь.
Ее Величество лукаво улыбается. Она довольна нашим разговором.
- Я хочу сказать, что, думаю, после моего ухода Феантари получит достойную молодую королеву.
И пока я пыталась разгадать смысл ее слов, Мирабелла засмеялась:
- Впрочем, не только достойную, но и с прекрасными волосами.
***