Родительское ли горе виной? Или Миррэ слишком пристрастна? Конечно, это так, но чутье воина не подводит ее. Райан и Мелисса боятся своего правителя. Они не испытывают к нему уважения, не благоговеют перед князем, как проводником коварной силы Янтаря — по крайней мере, сейчас. Сейчас они боятся его, как боится проявивший трусость во время боя солдат боится своего командира.
Но и Ашер умеет читать незаметные почти движения тел и взгляды застывших, непроницаемых глаз.
На голове князя сверкает венец Лжи. Темный янтарь и острое тусклое золото. Ашер склоняет голову к плечу, глядя в синие глаза вампира. Бледная рука с черничными линиями вен едва ощутимо касается подбородка мужчины, и Райан вздрагивает, но отстраниться не смеет — да и вряд ли он смог бы это сделать.
Дроу нахмурилась. Неужели Ашер подозревает обман? Но ведь речь идет об их дочери. Или его разозлило, что подданные отступили как можно дальше сразу после приветствий, стоило только князю представить ее? Как свою будущую супругу, разумеется. Смысла скрывать правду нет.
- Вы готовы приступать? Любые слишком сильные эмоции могут помешать установлению связи.
- Мы готовы, - глухо произносит мужчина. Его супруга опускает взгляд. Она очень хороша, спокойно отмечает Миррэ, похожа на северную лису: атласная кожа, немного раскосые глаза цвета лазурита и очень светлые волосы, заплетенные в две тяжелые косы.
- Я уверен, все получится.
Ашер склоняется к Мелиссе, и на нежной ее скуле появляются алые, медью пахнущие капли — шип венца оцарапал женщину.
Мелисса медленно, очень медленно поднесла узкую ладонь к лицу. Она хотела сказать что-то, но ей помешала Кати, резко отворившая дубовую дверь зала.
- И я, брат мой, уверена в этом.
***
Княжна, распахнув дверь, стояла на пороге.
Если Ашер — острые шипы, то Кейтлин — нежный цветок. Горе тому, кто нежностью этой обманется. Вампиресса, сияя перламутровой кожей, тонкая и опасная, подходит к брату, и тонка и опасна удавка в ее руках. Ручки из черного дерева. Белый шелк — не самый прочный материал, но эти нити переплетены с нитями волос супруги Западного ветра, которая подарила однажды столь изящное оружие женщинам правящего рода вампиров.
О, Кейти любит эту удавку. Здесь она, как Ашеру известно, солидарна с принцем итилири: убийство всегда доставляет больше удовольствия, когда ты видишь глаза того, чью жизнь забираешь.
Райан и Мелисса склоняются перед княжной — так же, как склонялись они перед своим правителем. Они… в смятении. Почему?
Миррэ становится по другую руку от возлюбленного. Райан и Мелисса вряд ли ожидали увидеть Кейтлин. Но разве это проблема? Ее сила поможет найти их дочь. Или присутствие Аларика беспокоит их больше?
И Миррэ, и Ашер прекрасно осознавали, что есть более чем веская причина присутствия Его Высочества здесь и сейчас.
Но причину эту он вряд ли назовет. Что же, не страшно. Князь знает, что Аларик — на его стороне.
В этот момент прекрасно ощущается, насколько принц итилири безумен. Мертвые, голоса которых он слышит, они ведь не только причиняют ему боль, вытягивая силы своими мольбами. Они готовы убивать, повинуясь его слову. И вот, Аларик, с неподвижным взглядом, обращенным более вовнутрь, нежели вовне, подает ему руку, и князь принимает ее.
Черные глаза, будто гладь ледяного озера. Едва заметная мягкая улыбка.
"Камео не мог оставить Кейтлин. Ты ведь понимаешь, для мужчины его женщина — слабость."
Князь удивленно изгибает бровь.
"Позже он сам тебе все расскажет."
***
Один из пальцев Аларика обвивает змея из серебра. Еще одна, неизмеримо более драгоценная, держит его сердце в своих тонких, хрупких пальчиках.
Князь одобрял выбор своего друга, считая его достойным. И Ашер был спокоен, потому как его собственный верный выбор был рядом.
Вот, она хмурится недовольно. Надменная и готовая к бою. Как и всегда.
- Что, собственно, происходит? - прищурившись, мягко спрашивает княжна. Стук ее каблуков резок, будто удары хлыста.
Венценосные брат и сестра смотрят друг на друга, и взгляды их сейчас совершенно одинаковы: звериные, дикие.
- Дочь Райана и Мелиссы пропала. Как и дети из двух других родов.
- И почему я об этом не знаю?
От крика Кейти огоньки медовых свечей в бронзовых канделябрах взметнулись, осветив на мгновение высокий потолок.
- Тебе не стоит волноваться об этом, - сказал Ашер в плотной, тяжелой тишине.
- Неужели? - нежный голос вампирессы сочился ядом. - А о чем мне стоит волноваться? О том, что мой брат не считает нужным рассказывать мне о столь важных событиях на нашей земле?