Портьеры с вытканными на них дурманными лилиями задернуты, и в полутьме, пропахшей мускатным орехом и красным перцем, Мирабелла кажется высеченной из мрамора. Спокойной, будто небо перед тем, как его вскроют молнии. В тонких пальцах с острыми опаловыми ноготками — колода Пути. Рисунки на них в лиловых тонах, будто размыты виноградным соком.
- Здравствуй, моя девочка. Тебе не спится?
Ее Величество сделала глоток кофе из большой глиняной кружки. Край халата обнажил ключицу, и я увидела на молочной коже отметины… весьма определенного свойства. Следы близости.
Я опустили глаза, скрывая смущение, но Мирабелла лишь едва заметно улыбнулась и поправлять шелк не стала.
- Доброго утра. Мне просто тревожно — я проснулась, и Аларика нет рядом.
Я достала из шкафа черный чай с корицей и шиповником и поставила нагреваться воду.
- Куда он мог пойти так рано?
Королева достает первую карту.
Зеркала. Она говорит о коварстве врагов.
Тонкие пальцы мягким, незаметным почти движением касаются второй карты.
Висельник. Он означает осознанную жертву во имя чего-то очень важного. Он означает долг.
Королева легко сжимает скатерть, но нити расходятся под ее пальцами столь покорно, будто тронуты тлением.
Третья карта. Ложка из розмарина.
Она обещает успешное проведение ритуалов.
И Отраженный свет.
Я неожиданно подумала, что мне нравится эта карта, потому как в раскладе на свойства духа она означает сложный характер, цинизм и весьма своеобразное чувство юмора. В общем, эта карта идеально подходит Аларику.
- Ты любишь его? - королева подняла голову и пристально на меня взглянула.
Я села рядом с Мирабеллой и улыбнулась ей.
- Аларик сказал мне, что у него не было шанса полюбить другую. Кажется, у него получилось лишить выбора и меня. Как думаете, это хорошо или дурно?
***
- И да, я люблю его. Уж так случилось.
Очевидность необратимости.
Королева опускает глаза. Улыбается, и в этой улыбке я вижу столь знакомую мне жуткую, ледяную нежность.
Мирабелла касается моей руки, и я сжимаю ее обманчиво-хрупкие пальцы в ответ. Все же, любовь к одному и тому же мужчине — это особая степень… близости.
Ее Величество небрежно тасует карты.
- Правда или ложь?
Я касаюсь ладонью своего горла. Мне тяжело дышать.
Встаю, чтобы сделать себе чай. Сладость корицы мешается с горечью сомнений.
С Алариком что-то случилось. С Алариком что-то случилось.
С моим любимым.
- Правда, - говорю я, садясь вновь рядом с Мирабеллой. Наши руки соприкасаются.
Королева кладет карту на стол.
Обратный ход колеса. Я накрываю губы пальцами. Я скорее чувствую значение карты, нежели осознаю его разумом.
- Значит, вновь война, - говорит королева, и тоска в ее голосе вновь сдавливает мое горло.
Королева смотрит в мои глаза, и в ее взгляде нет жалости, но плещется боль.
- Он должен накормить Хаана чужой кровью.
Глава 17.
Королева вновь касается моих рук, и я спокойно отмечаю различие этих прикосновений и прикосновений матушки. Леди Сиенна по сути — сталь, кутающаяся в бархат, Ее Величество же — хищная кошка, играющая в доверие.
Правда или ложь?
- Накормить Хаана?
- Да.
Мирабелла не станет меня щадить, и я благодарна за это.