Она ожидает вопроса.
- Мирабелла, где сейчас ваш сын и мой супруг?
Королева берет еще одну сигарету. Глухая тоска в ее глазах темна, как самая безлунная ночь.
- Я знаю лишь то, что Аларик сейчас в Орлеасе.
Орлеас? Что мой принц делает в мире вампиров?
- Видимо, Дар все же решил открыть свои карты, - добавила Мирабелла.
- Сейчас вы слышите его?
Ее Величество молча опускает глаза.
Вот как, значит. Опять эта его война. Он все решил сам, а чувства ни матери, ни супруги его не волнуют.
Я касаюсь висков кончиками пальцев. Не время сейчас. Вопросы доверия будем решать после того, как мой супруг вернется ко мне.
Глубокий вдох. Я опустила голову на скрещенные руки. Для самоуничижения сейчас так же момент вовсе неподходящий, но чувствовала я себя ужасно. К горлу подступала тошнота.
У меня ведь на самом деле не было шанса отказать принцу итилири. Потому, что он сильнее меня, и он действительно может сдержать меня. Этот страх, столь понятный и естественный, успокаивал то нерациональное и необъяснимое, что мучило меня. Смывал соленой мертвой водой дрожь, сотрясающую мои кости, мое сердце и мою печень, когда я думала о том, как легко я могу преступить черту. Как легко я могу убить.
Я лгала ему. Я лгала самой себе.
Чудовища жили в руслах не только его вен.
И самое главное: я желала возвращения своего мужчины потому, что тоскую по нему - или тоскую по ощущению покоя рядом с ним?
***
К тошноте прибавилась ужасная головная боль — такая сильная, будто я билась о каменную стену.
На самом деле, я уверена, гораздо легче разбить любой камень, нежели это молчание моего супруга. Тоскливое отчаяние сжимает мне горло, и я захожусь в приступе кашля.
Я с трудом перевожу дыхание.
Где ты, родной?
Где же ты?
Я касаюсь одной из карт. Отраженный свет. Ладонь моя будто погрузилась в неподвижную холодную воду.
Связь матери со своим сыном. Связь мужчины со своей женщиной.
Что же, по крайней мере я знаю, что Аларик жив.
Пока жив, учитывая обстоятельства.
Радость почти болезненна, будто меня жалят шипы роз.
- Что мы можем сделать сейчас? - спрашиваю я у Мирабеллы.
Не могу сидеть на месте. Я встаю, подхожу к самшитовому шкафу и достаю баночку джема из розовых лепестков.
Сажусь вновь рядом с королевой и смотрю в ее глаза.
- Знаешь, девочка, я всегда говорила: нет ничего дурного в том, чтобы слушаться умного мужчину. Но здесь случай особый. Аларик явно не желает твоего вмешательства. Не беда.
Ее Величество берет изящный серебряный нож и намазывает джем на мягкую булочку.
- Присутствие в бою ближайших его соратников лишним не будет. И с ними, - мягко улыбнулась королева, коснувшись острым лезвием моей руки, - поговоришь ты.
***
Как он хочет подохнуть?
Дар улыбается. Неверный вопрос.
Защита вера истончается, оставляя на коже едва заметные черно-оранжевые линии, и Ашер слышит его мысли.
Ублюдок. Но это князя вовсе не удивляет.
Из открытого перехода появляются оборотни, и горло каждого из них обвивает тонкая цепь с багровым камнем.
Амулет с кровью вампиров, защищающий от иллюзий.
И Ашер знал точно, чья это кровь.
***
Замок наполнился сладким ароматом свежего хлеба. Я очень голодна, но как могу я сейчас думать о хлебе?
Как и тогда, в Храме, шелк моего халата — единственный яркий всполох в ледяной серой мороси. На тренировочной площадке, где находимся мы с Ее Величеством, очень холодно, но мне все равно. А Сеттари, Карсу и Шеррану все равно, как выглядит их правительница и жена их командира.
Кровь падала с кончиков пальцев королевы, а я говорила с мертвыми воинами. Это почти приказ — и почти мольба. Я сама не понимаю, как нахожу слова. Я не говорю о том, насколько сильно я люблю своего супруга — им, лишенным в посмертии объятий своих женщин, понятна моя тоска и моя боль.
Неожиданно жестко я говорю о том, что необходимо восстановить верный порядок вещей.
После этих слов на меня нисходит спокойствие, потому как я вижу союзников в этих воинах, пугающе безмятежных внешне и одержимых ледяной жаждой уничтожения внутри.
Ее Величество использует кровную связь с сыном, дабы открыть переход. Итилири уходят в Орлеас, мы же с Мирабеллой и присоединившимся к нам Илиасом отправляемся в личный кабинет королевы. Вновь я вижу широкую бронзовую чашу, наполненную водой, и в воде — карта Зеркала.
И я вижу, что мы были правы. Я вижу истекающую кровью маленькую девочку на каменном полу, и я вижу бой. Я вижу удавку Кейтлин, и неожиданно осознаю, что мои пальцы болят от желания взять оружие. Я приветствую те страдания, которые причиняет верам кнут Миррэ.