Первая их встреча произошла в бухгалтерии в день получения аванса. Затем случайное пересечение в буфете. Пара скабрезных шуток. Чаепитие с подаренной шоколадкой после работы. Служебный роман. Всё, как у людей. Через несколько месяцев отчим стал жить с ними. К Ане он относился с удивительной нежностью и даже, наверное, любовью. «Чужих детей не бывает», — прозвучало из его уст, когда в один из вечеров он пил с матерью вино на кухне в то время, когда Аня уже должна была спать.
— Ань, не спи! Сегодня после школы мы идём в магазин. Помнишь? — отчим поводил ладонью перед лицом будто окаменевшей девочки.
— Да. Конечно, — словно и впрямь очнувшись ото сна, пролепетала Аня.
Еда уже была перед ней и, вероятно, успела остыть.
— Хватит сидеть с умирающим видом. Аж смотреть тошно. Ешь быстрее и собирайся в школу, — отрывисто, словно прогавкав, бросила мать.
***
Трубы завода задумчиво выдыхали сизые облака дыма в синеющий рассвет. Лейтмотив провинциального городка идеально переплетался с осенью, до боли, до зубного скрежета. От чего становилось невыносимо тоскливо. Если долго любоваться таким пейзажем, то довести душу до рвотных позывов можно за считанные минуты.
Аня на ходу достала из кармана смартфон. Старенький, с треснувшим экраном, но служащий верой и правдой уже несколько лет. Пробежав пальцами по дисплею, девочка ссутулилась и погрузилась в иную, более красочную и интересную жизнь. В ту, где у неё хотя бы были друзья. Давняя подруга, оставшаяся в том городе, откуда Аня с матерью уехали, была в сети.
Аня: Доброе утро, Саш! Как спалось?
Саша: Доброе-доброе! Неплохо. Как всегда, без снов. Я так понимаю, у тебя без изменений? Всё ещё тот кошмар мучает?
Аня: Да. Чувствую себя отвратительно. Опять всё тело ноет.
Саша: Слушай, а сколько эта хрень тебе уже снится?
Аня: Месяца три где-то.
Саша: И прям каждую ночь?
Аня: Не каждую. С промежутками, время от времени.
Саша: Жесть, конечно. Ну, ты там это… Крепись, давай! Не раскисай, Анич!
Аня: Спасибо.
Саша: Слушай, ты же помнишь Вовку Сидорова из нашего класса?
Аня: Конечно. А что?
Саша: Да Ленка, ну, из параллельного которая, видела, как он с Женькой Скворцовой за школой после уроков целовался! Прикинь?! С Женькой! А ведь он мне нравился в шестом…
Саша увела разговор в иное, более интересное ей русло. Аня не могла винить её за это, но обида всё равно тисками сжимала грудь. Полтора года — длинный срок. Дружба на расстоянии стала утлой. Выветрилась, пролетая километры в формате переписок и звонков. Больше нет той Сашки, к которой можно было прийти после уроков и болтать о чём угодно часами, пока родители обеих девочек на работе. Улыбчивую белокурую подругу, которой можно было доверить любой, самый сокровенный секрет или долго и подробно рассказывать о любой мелочи что тревожит, заменила другая. Пичугина Александра, с неизвестным Ане персонажем из какого-то мультфильма в круглой аватарке. У Саши сейчас куда более интересная реальная жизнь, а вот Александре не так интересно читать кучу текста про кошмары интернет-подруги.
Грузный силуэт школы проявился из хмурого утра незаметно, словно вынырнул из теней крючковатых деревьев, окружающих школьную территорию. Несколько младшеклассников у ворот перекидывались сумками со сменкой. На ступеньках галдели и раскатисто гоготали старшеклассники. Степенно и важно заходили в здание учителя, одаривая учеников у входа надменными взглядами.
Аня неспеша поднялась по ступенькам, немного растерянно посматривая по сторонам. Каждый раз, входя в это здание, она начинала чувствовать себя не в своей тарелке. Всё тут было непривычное, странное и даже немного враждебное. В прошлой школе она училась с первого класса. Знала всех учителей по имени-отчеству, имела много приятелей и друзей.
Здесь же она считала себя чужой, хоть и проучилась уже более года. Всё тут было какое-то не такое. Номера кабинетов словно расставляли в случайном порядке. На некоторые этажи вели лестницы, расположенные в разных частях здания. Из-за этих странных особенностей местной планировки Аня постоянно терялась и не всегда находила нужный кабинет с первого раза. Учителя постоянно менялись. Кто-то заболевал, кто-то увольнялся, а кто-то просто исчезал, не придя на очередное занятие.