Молчание.
— Так что когда мы приехали к адмиралу, я начал размышлять. Если целью было нападение, но оплатил его не Питер Раммилиз, то кто тогда? Если посмотреть на ситуацию под этим углом, то ответ может быть только один. Тот, кто навел нас на ложный след.
Лица слушателей потемнели.
— Нас подставил сам Лукас.
Все разом принялись громко возражать, ерзая в креслах в смущении, избегая моего взгляда, избегая смотреть на человека, который так ошибается, так неверно все понимает, так жалок и нелеп.
— Ну что ты, Сид, — с укором сказал сэр Томас. — Мы тебя высоко ценим... — По взглядам остальных было ясно, что высокие оценки остались в прошлом, — но ты не должен делать такие заявления.
— Сказать по правде, — медленно начал я. — Я предпочел бы остаться в стороне и вообще ничего не говорить. Если вы не желаете слушать, то я больше ничего не скажу.
Я обессиленно потер лоб, и Чарльз потянулся было поддержать меня, но тут же снова сел прямо.
Сэр Томас перевел взгляд с него на меня и того, что он увидел, оказалось достаточно, чтобы неверие на его лице сменилось недоумением.
— Хорошо, — веско произнес он. — Мы выслушаем тебя.
По лицам остальных было ясно, что им этого не хочется, но согласия Главного распорядителя было достаточно.
Усталость не отступала и я заговорил без малейшего признака торжества:
— Чтобы понять причину, обратимся к событиям последних месяцев, когда мы с Чико занимались тем... чем мы занимаемся. Как вы сами заметили, сэр Томас, нам сопутствовал успех. Нам везло, и проблемы попадались несложные. В основном, требовалось просто как следует во всем разобраться. В результате мошенники стали пытаться остановить нас, как только мы появлялись на их горизонте.
Недоверие все еще ясно читалось на их лицах, но они хотя бы понимали, как успех одних может стать костью в горле другим. Ерзание в креслах постепенно прекратилось.
— В некоторой степени, мы были к этому готовы, — продолжил я. — Иногда это даже шло нам на пользу, показывая, что мы приближаемся к сути дела. Но обычно все ограничивалось парой заурядных гопников в масках или без оных, выдававших нам несколько оплеух с пожеланием не совать свой нос в чужие дела. Каковой совет мы неизменно игнорировали, — сухо добавил я.
Я заметил, что один за другим все они вновь начали поглядывать в мою сторону.
— Так что окружающие постепенно перестали воспринимать меня как простого жокея, а то, чем мы занимались с Чико – как шуточную затею. И вот уже мы получаем официальное одобрение от Жокей-клуба, и внезапно становимся для крупных воротил постоянной серьезной угрозой.
— У тебя есть какие-нибудь доказательства всего этого, Сид? — спросил сэр Томас.
Доказательства... Помимо того, чтобы убедить Тревора Динсгейта повторить свои угрозы перед свидетелями, доказательств у меня не было.
— До этого... были угрозы... и только.
Пауза. Все молчали.
— Из надежных источников мне стало известно, — продолжил я с легкой усмешкой, — что идея решить проблему путем моего убийства не вызывает большого энтузиазма, поскольку все, кто делал на меня выигрышные ставки в прошлом, восстанут в гневе и немедленно изобличат убийц.
Кое-кто неуверенно улыбнулся, но большинству мелодраматический накал пришелся не по вкусу.
— Так или иначе, такое убийство неизбежно повлечет за собой еще более пристальное расследование.
С этим они были готовы согласиться.
— Остается устрашение. Так запугать нас с Чико, чтобы мы о сыщицком деле и думать забыли.
Мне показалось, что наконец-то они поняли, что я пытался донести. На лица вернулось первоначальное сосредоточенное выражение. Я решил, что можно еще раз упомянуть Лукаса, и на этот раз бурных протестов не последовало.
— Допустим на минутку, что в Службе Безопасности работает взяточник, и этот взяточник – ее начальник. На месте Лукаса вам бы не очень-то пришелся по душе тот факт, что на территории, которая раньше была под вашим единоличным контролем, работает независимый сыщик. Как вы считаете, понравилось бы вам, что Сид появляется в Жокей-клубе и получает от Главного распорядителя похвалы и карт-бланш на проведение любых расследований, связанных со скаковой индустрией?
Они молча смотрели на меня.
— Не испугаетесь ли вы, что когда-нибудь Сид наткнется на что-нибудь, чему вы никак не можете позволить выплыть на свет? Не покажется ли вам в этом случае разумным решить проблему раз и навсегда, пресечь угрозу на корню?