Когда мы оказались на нужном расстоянии, отец оставил нас под кокосовыми пальмами — в тенистом месте, где мы могли бы прождать и час, не боясь палящего солнца. Лукас, Родриго, Матео и я очень беспокоились, мы не знали, чем закончится этот необычный день и выйдет ли всё так, как мы планировали. А я к тому же думала о страданиях отца, пробирающегося в одиночестве по опасным горам и жутким болотам, пока с ним не встретятся люди Бенкоса.
Мы сели на землю в тени и стали болтать и шутить, а когда увидели, как отец выходит из гасиенды и направляется прямиком в джунгли, то сделали вид, будто его не заметили, чтобы потом в этом поклясться, а затем продолжили смеяться, больше чтобы успокоить тревоги, чем от настоящего веселья.
Когда прошел еще час, мы заявились в дом. Всё должно было выглядеть по-настоящему, чтобы, когда настанет черед говорить, из нас не могли вырвать иное признание. Мы подошли к дому, познакомились с Мануэлем Анголой, тем рабом, что позже станет нашим главным свидетелем на суде (хотя тогда мы этого еще не знали, как и он), и столкнулись с Мельхором, который, естественно, решил, что мы рехнулись, и задал нам трепку.
Может, нам и удалось бы ее избежать, если бы Матео не вытащил шпагу из ножен, но Матео всегда трудно было удержаться, когда доходило до драки, и в результате из этого приключения мы вышли израненными и сильно избитыми, гораздо сильнее, чем я рассчитывала. Но тем не менее, всё получилось как нельзя лучше, в точности так, как мы и планировали, лишь жуткая боль по всему телу мешала мне ощутить себя совершенно счастливой, а также, разумеется, той ночью я слишком сильно волновалась за отца, чтобы насладиться своей первой победой.
На следующее утро, избитая и встревоженная, я приступила к исполнению второй части этого трюка. С помощью Хаюэйбо, Антона, Мигеля и Хуанито я сошла на берег и направилась на рынок, повидаться с людьми. В особенности я хотела, чтобы в таком печальном состоянии меня увидели некоторые наши друзья торговцы, и по возможности те, что не побоятся пойти против властей, чтобы я рассказала им о случившемся, и молва разнеслась по всей Картахене.
Лишь при поддержке толпы я могла получить необходимые силы для того, чтобы бросить вызов братьям Курво. Чем громче окажется скандал, тем меньше вероятность, что они осмелятся нас тронуть, и тем скорее алькальд дон Альфонсо примет во внимание мои требования. Я взяла с собой Хуана де Кубу и других (Кристобаля Агилеру, Франсиско Сердана и Франсиско Овьедо) — самых крупных торговцев. Все были людьми преклонных лет, весьма известными в Картахене, а кроме всего прочего — дебоширами и скандалистами. Именно то, что нужно.
Пока мои товарищи мучились от ран на корабле, я нанесла визит дону Альфонсо де Мендосе-и-Карвахалю, городскому алькальду и судье, и представила ему свои требования, зная, что он попытается от них отвертеться, поскольку они касались богатого торговца, да к тому же родственника самого влиятельного семейства на Твердой Земле и в Новой Испании. Но я не собиралась ему это позволить. Я предусмотрела всё, чтобы он не мог изобрести никакого предлога.
Я знала, что перед алькальдом должна говорить лишь об исчезновении отца, и что, по моему мнению, он погиб от рук Мельхора, дав при этом достаточно оснований для начала расследования. Если бы я обвинила братьев Курво в какой-либо связи с грязными делишками их кузена, те не замедлили бы вмешаться всеми своими силами и ресурсами, ведь речь шла об их деятельности и богатстве, они не позволили бы поставить свое достояние под угрозу. Моим врагом должен был быть только Мельхор де Осуна, что до братьев Курво, то они не чувствовали в этом никакой угрозы себе и предпочли предоставить кузена собственной участи и отдать его в руки закона. Мне следовало придерживаться только темы об исчезновении отца, и помимо имеющихся у Мельхора личных мотивов — денег и собственности, я рассчитывала и на заявление раба, которому надлежало появиться на суде. По этому поводу я не беспокоилась, доверяя Бенкосу и его возможностям.
Кому я не доверяла, так это Осуне, тот мог и попытаться нас убить, если вдруг ярость затуманит его разум. По этой причине я установила на «Чаконе» вахты и попросила торговцев и всех тех, кто был в курсе событий, разнести эту историю по всему городу, чтобы народ возмутился, пошли слухи и разговоры и собрались отряды для поисков моего отца, которые, похоже, не очень-то стремился организовывать алькальд.